Жозефина моргала и гримасничала, какесли бы на нее давилтяжелый
груз-онаивыгляделав действительности тряпичной куклой, которую
расплющили. Я с тревогой наблюдал за ней.
-Немогу,-сказаланаконецона.-Когдаонсомной
разговаривает, я знаю, что он говорит, но сейчас я не могу сказать,что
это было.
Ты не помнишь каких-нибудь слов? - Спросил Нестор.-Каких-нибудь
отдельных слов?
Онавысунулаязык,потрясаяголовойсбоку на бок, взвизгивая
одновременно.
- Нет, не могу, - сказала она через секунду.
- Какого рода сновидениями ты занимаешься? - Спросил я.
- Только теми, которые я знаю, - бросила она.
-Ярассказывалтебе,какделалихя,- сказал я.- Теперь
расскажи мне о своих.
- 31 -
- Я открываю глазаи вижу стену. Она,как стена тумана; тамменя
ждет Элихио.Он проводит менячерез нее и показывает мне разныевещи.
Янезнаю,чтомыделаем,номычто-тоделаем вместе, и потом я
возвращаюсь и забываю то, что видела.
- Как оказалось, что ты пошла с Гордой? - Спросил я.
- Элихио сказал, чтобыя привела ее, -сказала она.-Мы вдвоем
подождали Горду,и, когдаона вошлав своесновидение, мы схватили и
протолкнули сквозь стену ее.Мы сделали это дважды.
- Как вы схватили ее? - Спросил я.
- Не знаю,- ответила Жозефина.- Но яподожду тебя, итогда ты
узнаешь.
- Ты можешь схватить любого? - Спросил я.
- Конечно, - ответила она, улыбаясь. - Но я не делаю этогопотому,
что это не нужно. Я схватилаГорду потому, что Элихио говорил мне,что
он хочет ей что-то сказать, потому что она умнее меня.
- Тогда Элихио говорил тебе тоже самое, Горда, - сказал Несторс
твердостью, какая была мне не знакома.
Гордасделаланеобычныйжест,опускаяголову, приоткрывая углы
рта, пожимая плечами и подняв руки над головой.
- Жозефина рассказалатебе, что происходило,- сказала она.- Я
не могу вспомнить,Элихио говорит надругой скорости.Он говорит, но
мое тело не понимает его. Нет.Мое тело не сможет вспомнить, вотв чем
дело. Я лишь знаю:он сказал, что Нагваль,который здесь, вспомнити
возьмет нас туда, куда нужно идти. Он не мог сказать мне больше,потому
что времени было мало. Он сказал,что кто-то, но я не помню,кто, ждет
именно меня.
- Это все, что он сказал? - Наседал Нестор.
- Когда я увидела его вторично, он сказал, что все мы должныбудем
вспомнить своюлевую сторону,рано илипоздно, еслимы хотим попасть
туда, куданам надоидти.
- Когда я увидела его вторично, он сказал, что все мы должныбудем
вспомнить своюлевую сторону,рано илипоздно, еслимы хотим попасть
туда, куданам надоидти. Новот ондолжен вспомнитьпервым.- Она
указала наменя иопять толкнулатак же,как прежде.Сила ее толчка
заставила меня покатиться по полу, как мяч.
- Зачем ты это делаешь, Горда? - спросил я, несколько недовольный.
- Я пытаюсь помочь тебе вспомнить,- сказала она.- НагвальХуан
Матус говорилмне, чтотебя надовремя отвремени толкать,чтобы ты
встряхнулся.
Совершенно внезапно Горда обняла меня:
- Помоги нам, нагваль, - просила она. - Если ты этого несделаешь,
нам лучше умереть.
Я был близокк слезам. Нестолько из-за ...,сколько потому, что
что-то боролосьво мне,внутри. Этобыло что-тотакое, что все время
прорывалосьнаружустехпор,какмыпосетили город. Мольба Горды
разрывала сердце.У меняопять началсяприступ того,что походило на
гипервентиляцию.Холодныйпотзалилменя.Затеммне стало плохо с
животом. С безграничной нежностью Горда ухаживала за мной.
Вернаясвоейтактикеожидания,Горданехотела обсуждать наше
совместное видениев Оасаке.Целыми днямиона оставаласьзамкнутой и
решительно незаинтересованной. Она не собиралась обсуждать даже то,что
мне стало плохо. Так же поступали и остальные женщины.
ДонХуанобычноподчеркивалнеобходимостьдождатьсясамого
подходящеговременидлятого,чтобыизбавиться от чего-либо, что мы
держим,ияпонялмеханикудействияГорды,хотябыл недоволен ее
упорством ввыжидании.Это несоответствовало нашиминтересам. Я не
мог находиться здесь слишком долго,поэтому я потребовал, чтобы мывсе
собралисьвместеиподелилисьтем,кточтознает.Онабыла
непреклонна.
- 32 -
- Мыдолжны ждать,- сказалаона. -Мы должныдать шанснашим
телам добраться до решения. Наша задача - это задача вспомнить неумом,
а телом. Все понимают это.
Онаиспытующепосмотреланаменя.Она, казалось, высматривала
намек, который показал бы ей, что я точно понял задачу.Я признал,что
я полностью озадачен,потому что ябыл чужим. Ябыл один, вто время
как они поддерживали друг друга.
- Этомолчание воинов,- сказалаона, смеясь,а затемдобавила
примирительнымтоном:-этомолчаниенеозначает,что мы не можем
разговаривать о чем-нибудь другом.
-Можетбыть,вернемсяназадкнашемуразговоруопотере
человеческой формы? - Спросил я.