Путешествие в Икстлан - Карлос Кастанеда 14 стр.


Его идея о том, что моечувствособственной

важностиявлялосьпрепятствием,действительносильно

повлиялонаменя. Но все это было явно толькоинтеллекту-

альнымупражнениемсмоей стороны. В ту жесекунду,как

толькоястолкнулсяс его странным поведением,яощутил

тревогу и захотел уехать.

Ясказал,что считаю, что мы настолько различны,что

нет никакой возможности для наших с ним отношений.

-Один из нас должен измениться, - сказал он, уставясь

в землю. - и ты знаешь, кто.

Онстал мурлыкать мексиканскую народную песню, а затем

поднял голову и взглянул на меня. Его глаза были яростными и

горящими. Я хотел взглянуть в сторону или закрыть глаза, но,

к своему великому изумлению, я не мог прервать его взгляда.

Онпопросилменярассказать ему, что я виделвего

глазах.Ясказал,что ничего не видел, нооннастаивал,

чтобыявыразил словами то, что его глазазаставилименя

почувствоватьи вспомнить. Я старался дать ему понять,что

единственное,о чем мне его глаза напомнили, так это о моем

замешательстве.Чтото,какон наменясмотрит,очень

неудобно.

Онне отступал. Он по-прежнему пристально смотрел. Это

небылпрямоугрожающий или злой взгляд. Этоскореебыл

мистический неприятный пристальный взгляд.

Он спросил меня, не напоминает ли он мне птицу.

- Птицу? - воскликнул я.

Он рассмеялся, как ребенок, и отвел свои глаза от меня.

-Да,-сказалонмнемягко.-птицу,очень

необыкновенную птицу!

Онопятьпоймалменявзглядомискомандовалмне

вспоминать.Он сказал мне с необыкновенным убеждением,что

он "знает", что я уже видел такой взгляд раньше.

Вэтотмомент у меня было такое чувство,чтостарик

провоцируетменя вопреки всем моим честным желаниямкаждый

раз,как только он открывал рот. Я опять взглянул на него с

явнымсопротивлением.Вместо того, чтобы рассердиться,он

начал смеяться. Он хлопал себя по ляжкам и завывал, как если

быон объезжал дикую лошадь. Затем он опять стал серьезен и

сказалмне,что чрезвычайно важно, чтобы я перестал сним

боротьсяивспомнил ту необыкновенную птицу, о которойон

мне говорит.

- Посмотри мне в глаза.

Егоглазабыли необыкновенно яростными. Онивызывали

такое чувство, которое действительно напомнило мне о чем-то,

нояне был уверен, о чем именно. Я секунду задержалсяна

этомчувстве и затем внезапно понял. Это была не формаего

глазинеформа его головы, но именнокакая-тохолодная

яростьвего взгляде - вот что напомнило мневзглядглаз

сокола. В тот самый момент, когда я это понял, он смотрел на

меня вскользь, и на секунду у меня был полный хаос в мыслях.

Я подумал, что я вижу очертания сокола вместо очертаний дона

Хуана.

Я подумал, что я вижу очертания сокола вместо очертаний дона

Хуана.Картинабыласлишком мимолетной, и ябылслишком

взволнованный, чтобы обратить на нее больше внимания.

Очень взволнованным тоном я рассказал ему, что я мог бы

поклясться,чтовидел очертания сокола в его лице. Унего

был еще один приступ смеха.

Я видел такой взгляд в глазах соколов. Я часто охотился

заними,когда был мальчиком, и, по мнению дедушки, ябыл

хорошимохотником.Унего была ферма лекгорнскихкур,и

соколыбыли угрозой его делам. Охота за ними была не только

настоящим,ноещеи "правильным" делом. Вплотьдоэтого

моментая никогда не вспоминал ярости их глаз и о том,что

этаяростностьпреследовала меня в течение многих лет.Но

этобыло так. Далеко в моем прошлом, которое, как ядумал,

уже изгладилось в моей памяти.

- Я когда-то охотился на соколов.

-Язнаю,-заметилдонХуан,каксамособой

разумеющееся.Вего голосе была такая уверенность,чтоя

началсмеяться.Я подумал, что он чудаковатый субъект.Он

имелпривычкуговорить так, как если быондействительно

знал,чтояохотилсяна соколов.Ячувствовалкрайнее

нерасположение к нему.

-Почемутытакрассердился?-спросилонтоном

искреннего участия.

Янезнал,почему.Он сталиспытыватьменяочень

необычным образом. Он попросил меня опять смотреть на него и

рассказатьоб "очень необыкновенной птице", которую онмне

напоминал.Я продолжал упорствовать и из духа сопротивления

сказал, что тут не о чем говорить. Затем я почувствовал себя

обязаннымспросить его, почему он сказал, что он знает, что

яохотился на соколов. Вместо того, чтобы ответить мне,он

опятьсталкомментировать мое поведение. Он сказал, чтоя

оченьзлойпарень,и что даже при падениишляпыуменя

появляетсяпенау рта. Я запротестовал, что это не так.У

менявсегда была такая идея, что я очень уживчив и мирен. Я

сказал,чтоэто его вина в том, что он вывел меня изсебя

своими неожиданными словами и поступками.

- Но почему же гнев? - спросил он.

Япроанализировалсвои чувства и реакции.Действите-

льно, у меня не было нужды гневаться на него.

Онопять стал настаивать на том, чтобы я смотрел в его

глазаирассказалемуо"необыкновенномсоколе".Он

переменилслова.Раньше он говорил"оченьнеобыкновенная

птица",теперьонстал говорить"необыкновенныйсокол".

Переменасловвызвалаизменениевмоемсобственном

настроении. Я внезапно стал чувствовать печаль.

Онприщурилглаза,пока они непревратилисьвдве

щелки,и сказал сверхдраматическим голосом, что он"видит"

очень странного сокола.

Назад Дальше