Нет никакой разницы, будет ли давление один, дваили
десять.Если бы ты жил среди дикой природы, то ты бызнал,
чтовсумеречноевремя ветер становитсясилой.Охотник,
которыйстоитсвоейволи, знает это идействуетсоотве-
тственно.
- Как он действует?
- Он использует сумерки и силу, скрытую в ветре.
- Как?
- Если ему это удобно, охотник прячется от силы, накрыв
себя и оставаясь неподвижным, пока сумерки не минуют. И сила
окутывает его своей защитой.
ДонХуансделал знак, как бы обертывая что-тосвоими
руками.
- Ее защита похожа на...
Онсделалпаузу,подыскиваяслово,ияпредложил
"кокон".
-Правильно, - сказал он. - защита силы окутывает тебя
как бы в кокон. Охотник может оставаться на открытом месте и
никакаяпумаиникакой койот, и никакойзвукнесможет
потревожитьего.Горныйлев может подойти ксамомуносу
охотникаиобнюхатьего,иеслиохотникостанется
неподвижен, горный лев уйдет. Могу тебе это гарантировать.
Еслиохотник, с другой стороны, хочет быть замеченным,
товсе,чтоон должен делать, заключаетсявтом,чтобы
встатьна вершине холма в сумерках, и сила будетследовать
заними искать его всю ночь. Поэтому, если охотникхочет
всюночьпутешествоватьилиеслионхочетоставаться
бодрствующим, он должен сделать себя доступным ветру.
Вэтомзаключаетсясекретвеликихохотников.Быть
доступным или недоступным на нужном повороте дороги.
Яощутиллегкоезамешательствоипопросилего
повторить.ДонХуаноченьтерпеливообъяснил,чтоон
использовалсумеркииветер для того,чтобыуказатьна
исключительную важность переходов от того, чтобы спрятаться,
к тому, чтобы показывать себя.
Ты должен научиться сознательно становиться доступным и
недоступным,-сказалон.- так, кактвояжизньтечет
сейчас, ты безрассудно доступен во всякое время.
Язапротестовал.У меня было такое чувство,чтомоя
жизнь становится все более и более секретной. Он сказал, что
я не понял того, о чем он говорит, и что быть недоступным не
означаетпрятатьсяилибытьсекретным,азначитбыть
недостижимым.
-Давайяэтоскажупо-другому,-продолжалон
терпеливо. - нет никакой разницы, прячешься ты или нет, если
каждый знает, что ты прячешься.
Твои проблемы как раз сейчас исходят из этого. Когда ты
прячешься,всякийзнает, что ты прячешься, а когдатыне
прячешься, то ты доступен, и любой может ткнуть в тебя.
Я начал чувствовать какую-то угрозу и поспешил защитить
себя.
-Не беспокойся, - сухо сказал дон Хуан, - в этомнет
нужды.
Я начал чувствовать какую-то угрозу и поспешил защитить
себя.
-Не беспокойся, - сухо сказал дон Хуан, - в этомнет
нужды.Мы-дураки, все мы, и ты не можешьбытьдругим.
Однаждывмоейжизния так же, какиты,сделалсебя
доступными делал это вновь и вновь, пока во мне ничегоне
осталось, кроме плача. И все это я делал точно так же, как и
ты.
ДонХуаннасекунду обхватил меня,азатемгромко
вздохнул.
-Ябылмоложе тебя, однако, - продолжалон.-но
однаждыс меня было довольно, и я переменился. Скажем,что
однажды,когда я становился охотником, я узнал секрет того,
как быть доступным или недоступным.
Ясказалему, что все, что он говорит, проходитмимо
меня.Я действительно не могу понять, что он хочет сказать,
говоря"бытьдоступным".Ониспользовалиспанские
идиоматические выражения "понерсе аль альканс" и "понерсе эн
эльмедиодельсамино","поместитьсебявпределах
досягаемости" и "поместить себя на середине шоссе".
Уйти с середины шоссе, по которому идут машины. Ты весь там,
поэтомунетпользы от того, чтобы прятаться. Ты весьтам,
поэтомутыбудешьтолько воображать,чтотыспрятался.
Находитьсяна середине дороги означает, что каждый прохожий
и проезжающий наблюдает за тем, как ты приходишь и уходишь.
Егометафора была интересна, но в то же время она была
расплывчатой.
- Ты говоришь загадками, - сказал я.
Онсекундупристально смотрел на меня, азатемстал
мурлыкатьмелодию.Я выпрямил спину и насторожился. Яуже
знал,что когда дон Хуан мурлычет мексиканскую мелодию,он
собирается чем-нибудь оглушить меня.
-Эй, - сказал он, улыбаясь и уставясь на меня, -что
сталос твоей подружкой блондинкой? С той девушкой, которая
когда-то тебе действительно нравилась?
Должнобыть,я взглянул на него, какпоставленныйв
тупик идиот. Он рассмеялся с большим облегчением. Я не знал,
что сказать.
- Ты рассказал мне о ней, - сказал он ободряюще.
Ноя не помнил, чтобы я когда-нибудь рассказывал ему о
ком-либо, а уж тем более о блондинке.
-Никогда ничего подобного я тебе не говорил, - сказал
я.
- Ну, конечно, говорил, - сказал он, как бы отказываясь
от спора.
Я хотел возразить, но он остановил меня, сказав, что не
имеет значения, откуда он о ней узнал, и что важным является
тот момент, что она мне понравилась.
Яощутил волну враждебности по отношению к немуиз-за
того, что он лезет внутрь меня.
-Не упрямься, - сказал дон Хуан сухо. - пришло время,
чтобы ты порвал свое чувство важности.
-У тебя когда-то была женщина, очень дорогая женщина,
и однажды ты ее потерял.
Я стал раздумывать, когда же это я рассказал о ней дону
Хуану,и пришел к выводу, что никогда такой возможностине
было.