А в конце она даже не будет человеком.
– Значит тебе уже приходилось делать это, – сказала Вивьена.
Ганновей прикусил губу.
– Начнем с воздействия на нервы, – сказал он. – Это не причинит вреда, если не делать это слишком долго. Как только ты захочешь прекратить это, скажи нам. Но если ты будешь упорствовать… – Он показал рукой на Риколетти, который готовил аппаратуру.
Хилл поставил кресло в открытом проеме двери в спальне. Риколетти подключил возбудитель нервов. Они подвели Вивьену к креслу, усадили ее и привязали.
– Ол райт, теперь отойдите, – сказал Ганновей.
С Вивьеной остался один Риколетти. остальные вошли в комнату, где внутри экрана находился Коскинен, который не видел Трембицкого, который сидел возле стены позади него.
– Нут, Пит? – спросил Ганновей.
– Нет, – ответила за него Вивьена, – пошли их к черту, Пит.
Риколетти начал подключать электроды к рукам и ногам Виьвены.
Сначала его похотливые руки были заняты не только электродами, особенно, когда он касался ног девушки.
– Пит! – крикнул Трембицкий. – Расширяй поле! руки Коскинена действовали помимо его сознания. Они повернули ручку до максимума. Вся запасенная в аккумуляторе энергия рванулась наружу и силовое поле как будто взорвалось изнутри. И только тогда он понял, что он делает.
Он увидел Ганновея, раздавленного на стене, как насекомое. А остальные члены совета… нет, один был зажат в угол. Расширяющееся поле вдавило его в стену. Стены трещали, на потолке пошли трещины.
Выдавленное окно вылетело на улицу, за ним стол.
Вивьену и Риколетти просто выдавило в спальню. Коскинен выключил поле и бросился к ним. Риколетти, как безумный шарил по тунике. Наконец он поднял руку с пистолетом. Коскинен в груде обломков увидел нож и схватил его. Выстрел… В дюйме от ноги Коскинена взорвалось облачко пыли. И одним прыжком Коскинен достал Риколетти. Он ударил ножом.
Лезвие легко вошло в горло Риколетти. И тот опустился на пол, обливаясь кровью, а Коскинен перескочил через него в спальню.
– Ви! Ты не ранена?
– Нет. – выдохнула она. – Разрежь ремни. Нам нужно выбираться отсюда. Сейчас весь дом будет на ногах.
Разрезав ремни, он бросил нож на пол. Вивьена встала.
Чувствовалось, что она лучше владеет собой, чем он.
– Идем.
Коскинен не мог посмотреть туда, где сидел Трембицкий. Но он поднял руку в прощальном жесте.
Где‑то в коридоре вскрикнула девушка. Вивьена на ходу подняла пистолет и сунула его в сумку. Открыв дверь они оказались в коридоре.
Вивьена повела Коскинена в противоположном направлении. Из бокового прохода вышел служитель.
– Что случилось? – спросил он.
– Я думаю, что‑то взорвалось, – сказала Вивьена. – Мы идем за помощью.
Ее рука была готова нырнуть в сумку за пистолетом. Однако служитель, не обратив на них внимания, бросился бежать туда, где произошел взрыв. Выйдя из холла, они направились вниз по лестнице, где находилось много возбужденных людей. На беглецов никто не обратил внимание. Двумя этажами ниже Вивьена снова повернула в коридор. Тогда они завернули еще за один угол, где их никто не видел, она остановилась отдышаться.
– Мы свободны, свободны, – как во сне повторял Коскинен. – Мы сбежали.
Она оперлась о стену, закрыв лицо руками.
– Ян не сбежал, – сказала она сквозь слезы.
***
Коскинен обнял ее за талию. Так они простояли, поддерживая друг друга несколько минут.
Наконец она подняла голову и сказала почти спокойно:
– Нам лучше уйти отсюда, пока они не спохватились и не связали нас с тем, что произошло.
И из города тоже нужно уехать. Дай мне подумать… Наша квартира находилась на южной стороне. Давай мы уйдем через северный проход. Сними генератор со спины и неси его в руке, Пит. Это менее заметно.
Они шли нормальным шагом. Вивьена достала гребенку и попыталась придать себе более или менее приличный вид.
– Какой человек погиб, – сказала она со вздохом.
Ему было странно, что он ничего не ощущал по отношению к тем, кого убил. ему, конечно, было жаль Трембицкого, к тому же он сам освободил Пита от ощущения вины. А что касается остальных – так он не чувствовал ни жалости, ни радости. Их гибель была чем‑то таким, что его не касалось, что уже исчезло из его памяти, вытесненное более важными эмоциями, необходимостью бегства.
Водитель распахнул дверь и они уселись.
– Сиракузы, – сказала Вивьена. – а точный адрес я дам, когда мы будем на месте.
Это была только первая их остановка. Они пересаживались с машины на машину, постоянно меняя направление. Коскинен уже видел восход солнца.
Водитель нажал кнопку и панель, отделяющая кабину от пассажирского салона, стала закрываться.
– Нет, – сказала Вивьена, – пусть будет открыта.
Водитель удивился, но повиновался.
– Я… я люблю смотреть вперед, – капризно заявила она.
Вивьена наклонилась вперед, чтоб сказать место назначения.
Коскинен внезапно вспомнил. Он обхватил руками талию Вивьены и отстегнул кошелек со взрывным устройством.
– Какого черта! – воскликнула она и попыталась отобрать его у Пита, но он крепко держал девушку. Он сунул детонатор в карман и после этого он отпустил Вивьену. Она отпрянула от него, наполовину рассерженная, наполовину испуганная:
– Что с тобой, Пит?
– Прости, Ви. Не думай ничего такого. Но ситуация изменилась.
Теперь я сам хочу принимать решения.
– Ты мог бы попросить его у меня.
– Да, но ты могла сказать нет. Ведь ты уже отказывалась использовать его? Я благодарен тебе за это, но я был слишком пассивен.
Пора мне стать хозяином самому себе.
Она глубоко вздохнула. Мышцы ее постепенно расслабились. Она улыбнулась, медленно, тепло.
– Ты быстро становишься мужчиной, – пробормотала она.
Он вспыхнул. Затем он с беспокойством заметил, что водитель смотрит на них через зеркальце. Почему Ви не позволила опустить панель?
Экран вызова сказал Коскинену, почему. На нем вспыхнула надпись:
«Внимание всем машинам! Внимание всем машинам! Сообщение Бюро СБ! Два преступника, два иностранных агента разыскиваются для немедленного ареста. Они могут передвигаться в…»
Пистолет Вивьены уже был направлен в голову водителя.
– Не двигайся, парень, – приказала она, – и руки подальше от передатчика.