Постарайся не разбудить меня, когда вернешься.
– Напрасно мы отпустили его, – ярость еще не оставила Текса. – Это человек, которого нужно ставить на место. Мой дядя Боди всегда говорил, что такого прыща нужно лупить до тех пор, пока он не извинится.
– Чтобы нас выгнали из Патрульной Службы еще до того, как мы поступили в Академию? Он разозлил меня, так что пока выигрыш на его стороне. Пошли, наверное, здесь еще немало интересного.
Однако сигнал отбоя прозвучал раньше, чем они успели подойти к следующей нише. Юноши направились к своему коридору, и Мэтт попрощался с Тексом у дверей его комнаты, потом вошел в свою. Берк спал – или притворялся, что спал. Мэтт быстро разделся, ловко забрался на верхнюю койку, нашел выключатель и погасил лампочку.
Присутствие неприятного для него человека беспокоило Мэтта, но он уже почти засыпал, как вдруг вспомнил, что забыл позвонить отцу. От этой мысли он сразу проснулся… И тут же почувствовал, как где-то внутри ожила тупая боль. Может быть, он заболел? Или это тоска по дому? В его-то возрасте?
Чем дольше Мэтт думал об этом, тем более вероятным казалась причина боли – как бы он ни сопротивлялся. Он все еще размышлял об этом, когда погрузился в глубокий сон.
– Меня зовут Арманд, сэр, – вежливо ответил Пит, проглотив огромный кусок.
– Мистер Арманд, разве вы не слышали моего предупреждения? Может быть, у вас пищеварение марсианина? Или вы считаете, что я пошутил? Думаете, вас не будет тошнить в невесомости?
– Нет, не будет, сэр.
– Неужели?
– Видите ли, сэр, я с Ганимеда.
– А-а! Прошу извинить меня. Закажите себе еще бифштекс. Как ваши дела?
– В общем-то совсем неплохо, сэр.
– Не стесняйтесь просить о некоторых послаблениях. Уверен, что все поймут положение, в котором вы оказались.
– Спасибо, сэр.
– Мистер Арманд, я говорю совершенно серьезно. Не пытайтесь изображать «железного человека».
Это бессмысленно.
Мэтт и Пьер встали из-за стола одновременно.
– Послушай, Пит, теперь я понимаю, почему Оскар нес вчера твой рюкзак. Извини мою глупость.
– Не надо извиняться, – смущенно посмотрел на него Пит.
– Оскар присматривал за мной – я встретил его, когда мы летели со станции Терры.
– Понятно, – кивнул Мэтт. У него было самое смутное представление о маршрутах пассажирских лайнеров, но он знал, что Оскар, прилетевший с Венеры, и Пит, направлявшийся с одной из лун Юпитера, должны были оказаться на искусственном спутнике Земли-станции Терра, – прежде чем прибыть шаттлом на Земную поверхность. Этим и объяснялась дружба двух юношей, родом из самых разных уголков вселенной.
– И как ты себя чувствуешь на Земле? – спросил Мэтт.
Пит заколебался: «По правде говоря, мне кажется, что я пытаюсь идти вперед, погрузившись в песок-плывун до самой шеи. Каждое движение требует неимоверных усилий».
– Господи, неужели тебе так трудно? Какова сила тяготения на поверхности Ганимеда? Треть земной?
– Если быть точным, тридцать два процента земного тяготения, или, по тому как я ощущаю его, здесь все весит в три раза больше, чем дома. Включая меня самого.
– Будто у тебя на плечах сидят еще двое, – кивнул Мэтт.
– Да, похоже. Но хуже всего то, что у меня все время болят ноги. Но это пройдет…
– Конечно!
– …потому что я родился на Земле и потенциально ничуть не слабее отца. У себя на Ганимеде в течение двух последних лет – земных лет – я тренировался на центрифуге. Сейчас я куда сильнее, чем раньше. А вот и Оскар.
Мэтт поздоровался с ним и тут же поспешил к себе в комнату, чтобы позвонить отцу.
Транспортный вертолет доставил Мэтта и еще пятьдесят кандидатов к тому месту, где будут проводиться испытания на способность организма переносить переменное ускорение – на слэнге курсантов это называлось «тащить по ухабам». Испытательная станция была расположена к западу от базы, в горах: для продолжительного свободного падения требовался высокий отвесный обрыв. Вертолет опустился на посадочной площадке, пассажиры вышли и присоединились к толпе остальных кандидатов, прилетевших сюда раньше. Было ясное холодное утро. Воздух на вершине одного из пиков Колорадо казался прозрачным и удивительно свежим. Площадка находилась на уровне, где уже не растут деревья – юношей окружали искривленные ели, упорно борющиеся с ветрами и морозами.
Из строения, расположенного на самом краю отвесного утеса, уходили прямо вниз две стальные фермы. Они походили на фермы открытых лифтов – и одна из них такой и оказалась.
Вторая ферма была направляющей для испытательной кабины во время падения с высоты.
Мэтт наклонился через поручни, ограждающие обрыв, и посмотрел вниз. Нижняя часть стальных ферм исчезала в головокружительной глубине, проходя сквозь крышу строения на дне каньона, в двух тысячах футах от вершины утеса. Мэтт пытался убедить себя, что инженер, построивший все это, разбирался в своем деле. В этот момент кто-то толкнул его локтем в бок.
Он обернулся. Рядом стоял Текс.
– Вот это горка, правда, Мэтт?
– Это самое невероятное преуменьшение, которое мне приходилось слышать, Текс.
Стоящий рядом кандидат обернулся к ним.
– Вы считаете, ребята, что мы будем спускаться по этой штуке? – спросил он.
– Обязательно, – кивнул Текс. – Потом внизу собирают останки, складывают в большую корзинку и поднимают на втором лифте. – А спускается она быстро?
– Ты сам сможешь убедиться через несколько… Эй, смотрите! Вон она!
Серебристая кабина без окон выскользнула внутри одной фермы из верхнего здания и на мгновенье словно замерла.