— Кто это? — тут же поинтересовался
Алекс.
— Не знаю… Хулиганье мелкое, телефонное. Барабашка.
— Нет, что касается Роте, то мы действительно погорячились, — продолжил разговор
Борис. — Обидели старика. Надо бы ему какой-нибудь подарок захватить, если мириться будем.
Плюмбум мысленно согласился. С Давидом Роте,
возглавлявшим «Долг» — одну из самых влиятельных группировок в Зоне — они поступили некрасиво. И это еще мягко говоря. Сначала долго морочили
голову. Потом стащили буквально из-под носа архив О-Сознания, за которым генерал охотился без малого пятнадцать лет. Потом столкнули бойцов «Долга»
со стражами «Свободы». Так получилось…
— Кинжал ему с молниями привезем, — схохмил Алекс. — Или танк «ИС-10» из музея Великой Отечественной
угоним!
— Это безнадежно. — Боря вздохнул с самым печальным видом. — Он с утра не в себе… Так что ты там рассказывал о своем друге, Виктор? О
том, которого хотел пристрелить? И к которому, как я понимаю, мы сейчас едем.
— Ты о Гульфе? — Виктор притормозил перед Киевским проспектом и,
полуобернувшись назад, пояснил: — Стефан Дуниковский. Его все Гульфиком зовут — за то что обтягивающие штаны носит. Говнюк он, конечно, порядочный.
И в последний раз изрядно подставил в аэропорту — это когда вы на мой рейс команду правоохранителей натравили. Но я у него много лет арендую
транспорт, покупаю оружие и свежие окна в Зону, посему без него…
Светофор переключился на зеленый. Виктор нажал педаль газа, и тут же Алекс
истошно закричал:
— Ахтунг! В сторону давай!
Виктор обернулся и похолодел. Прямо на их машину по Киевскому пер огромный самосвал. Причем пер
на красный, будто так и полагалось.
Виктор отчаянно крутанул руль, и на мгновение ему показалось, что машины разойдутся. Однако этому помешали
дешевые понты А и Б. Утром, выбирая машину на пункте проката, они потребовали черный лимузин с баром и персональными компьютерами, который по своему
дизайну больше всего напоминал массивный гроб. И сейчас самосвал по касательной задел кузов лимузина и закрутил машину, как мальчишка-футболист
консервную банку. С громким хлопком надулись подушки безопасности, лишая обзора, и машина красиво полетела на обочину.
* * *
Они стояли на
обочине дороги, ошарашенно глядя на свой черный гроб на колесиках, лежавший на боку в неглубокой дренажной канаве. Боря умудрился набить шишку,
Алекс и Виктор не пострадали. Как удалось выбраться из машины, ни один из них толком не запомнил — видимо, в момент аварии отключился разум и
включились рефлексы.
Виктор, впрочем, быстро оправился, достал из кармана упаковку жевательной резинки, много лет заменявшей ему сигареты, пихнул
пластинку в рот, прикидывая, кто мог так брутально и топорно попытаться свести с ним счеты. Алекс — бледный, с отпечатком подушки на лице — попросил
у него жвачку, освободи от обертки, но рассеянно выронил.
— Он же мог нас размазать… — бормотал он. — Еще немного, и он бы нас размазал…
С
точки зрения Виктора, ситуация вовсе не выглядела столь трагично, и если бы мальчишки не форсили, все обошлось бы… Мальчишки? Плюмбум и сам
удивился, что мысленно называет А и Б «мальчишками» — они ведь с учетом временной петли стали ему почти одногодки.
Под сорок лет каждому, у Алекса
вон старший скоро школу закончит. Сила привычки — ведь совсем недавно он видел их юными и задорными. Впрочем, юношеский задор у них сохранился, не
отнять.
— Брось, Алекс, — сказал Плюмбум строго. — Разнюнился, как баба. Будто в первый раз. Живы — и отлично. Надо дальше двигать.
— Да ну
тебя! — огрызнулся Алекс. — Дай дух перевести. Вот ведь черт! Еще бы чуть-чуть…
— Чуть-чуть не считается, — отрезал сталкер. — Да что с тобой в
самом деле? Помнится, в Зоне посмелее был.
— Дурак ты, Виктор, извини. В Зоне еще мы у нас были. А теперь мы — сами по себе!
Хотя фраза
прозвучала очень странно, Виктор понял, о чем говорил Алекс. Когда он впервые повстречал двух бесшабашных сталкеров в Зоне, то списывал их
лихачество на обычную подростковую веру в бессмертие. Позже Свинцов узнал, что лихачеством там и не пахло, а был точный расчет. Алексу Грозе и Боре
Молнии помогали из будущего взрослые Алексей Румянцев и Борис Витицкий. Благодаря точно дозированной информации они не только выжили в самых опасных
местах Зоны и вовремя присоединились к экспедиции Плюмбума, но и, оказавшись в 2006 году, сделали блестящую карьеру в «GSC World». Их жизнь была
расписана на десятилетия вперед, и они могли быть уверены, что ничего плохого с ними не произойдет. А теперь, когда временная петля замкнулась, а
само время неумолимо двинулось дальше, мальчики лишились своих «старших товарищей» и, как следствие, уверенности в том, что им гарантировано
счастливое завершение любых авантюр. И если полгода назад в Зоне они не раз поражали Плюмбума зрелостью и точностью суждений, то сейчас сталкер
увидел обратную сторону — опекая самих себя, Алекс и Боря так и не позволили себе вырасти и повзрослеть. Проще говоря, если в апреле Плюмбуму и его
экспедиции здорово помогли двое взрослых в телах подростков, то теперь ему придется идти в Зону с двумя неоперившимися подростками в телах взрослых
людей.
А ведь это проблема, понял Плюмбум. Очень серьезная проблема!
Но озабоченность не выказал. Наоборот, широко улыбнулся и сказал:
— Ну
что ж, мальчики, добро пожаловать в реальный мир.
3
Никита Грач был родом из Питера, а потому с детства не любил дождь и туман. Не слишком
большое удовольствие — дышать десять месяцев в году холодной водой и два месяца — теплой. Он и на Украину-то сбежал, чтобы пожить в тепле и забыть о
слякоти. И вот на тебе — третий месяц торчит в Зоне и может пересчитать сухие дни по пальцам одной руки, а если быть совсем честным перед собой, то
по одному пальцу одной руки. С утра до вечера льет дождь, ночью стоит стеной туман. Или ночью дождь, а днем туман. Вот и все разнообразие.
Еще
дома, сидя за компьютером и проходя по двадцатому разу «Зов Припяти», он твердо усвоил: главное для сталкера — осторожность и еще раз осторожность.
Семь раз отмерь — один отрежь. Поспешишь — Зону насмешишь. Внимательно изучи территорию. Будь бдительным. Не рискуй понапрасну. Именно поэтому,
когда пришло время, он выбрал «Долг». Во-первых, «Долг» своих не бросает. Во-вторых, главный там — Давид Роте, один из первых легендарных сталкеров,
яманал из завидных, стратег от Бога. За ним как за каменной стеной.