- Кто, по мнению детектива, это сделал? - раздался голос из облачка сигарного дыма.
- Официальная точка зрения, э... скажем, смерть вследствие несчастного случая. Они думают, что кто-то влез в квартиру с целью грабежа, случайно наткнулся на Майка, и в результате тот был убит.
Два человека начали было задавать вопросы, но мгновенно умолкли, когда заговорил Бригз. У него были тоскливые, серьезные глаза гончей, а сходство увеличивали припухшие нижние веки и отвислые щеки. Когда он говорил, массивный подбородок двигался из стороны в сторону.
- Что вынесли из квартиры? Сантини пожал плечами.
- Насколько они могут определить, ничего. Девушка заявляет, что ничего не пропало, а она-то уж наверное знает. Комната перевернута вверх дном, но очевидно взломщика вспугнули до того, как он закончил свое дело, и он в панике бежал. Такое бывает.
Бригз обдумал эту информацию, но больше вопросов задавать не стал. Другие о чем-то спросили, и Сантини рассказал им то, что было известно. Бригз поразмышлял немного и, подняв палец, заставил всех замолчать.
- Похоже, что это случайное убийство, для нас оно не имеет никакого значения. Нам нужен кто-то, способный принять на себя всю работу Майка... Что такое, судья? - спросил он, недовольный, что его перебили.
Сантини обливался потом. Ему хотелось, чтобы все быстрее кончилось и он смог бы пойти домой. Был уже час ночи, и он устал. В такое время он обычно уже спал. Но был один факт, который он должен был упомянуть. Факт мог быть важным, и, если он выплывет позднее, получится, что он знал о нем и ничего не сказал... лучше расправиться с этим сейчас.
- Мне следует рассказать вам еще об одной вещи. Возможно, это что-нибудь значит, возможно, - нет. Но я чувствую, что у нас должна быть вся информация, прежде чем мы...
- Давайте, судья, - холодно сказал Бригз.
- Да, конечно. Это знак, обнаруженный на окне. Надо сказать, что все окна в подвале покрыты изнутри толстым слоем пыли, и до других окон никто не дотрагивался. Но на взломанном окне, через которое предполагаемый убийца попал в здание, нарисован рисунок. Сердце.
- Что это, черт возьми, должно означать? - проворчал один из присутствующих.
- Для вас, Шлактер, ничего, поскольку вы американец немецкого происхождения. Я не могу дать гарантии, что это что-нибудь означает; не исключено, что это просто совпадение, полная бессмыслица. Но следует отметить, что по-итальянски "сердце" - "сиоге".
Атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Мужчины отлепились от спинок кресел и подались вперед. Бригз не пошевелился, но глаза у него сузились.
- Куоре, - медленно произнес он. - Не думаю, что у него хватит духу появиться в городе.
- У него и так в Ньюарке все есть. Он раз попробовал сунуться сюда и здорово погорел, больше он этого не сделает.
- Может быть. Но я слышал, он совершенно выжил из ума. Сидит на ЛСД. Он мог сделать все, что угодно...
Бригз кашлянул, и все притихли.
- Нам придется это выяснить, - сказал он. - Либо Куоре пытается внедриться на нашу территорию, либо кто-то пытается устроить заварушку, чтобы подозрение пало на него - в любом случае нам нужно в этом разобраться. Судья, проследите, чтобы полиция продолжала расследование.
Сантини улыбнулся и крепко сцепил пальцы под столом.
- Я не говорю "нет", что вы; не говорю, что этого нельзя сделать. Я сказал, что это будет крайне трудно.
У полиции чересчур короткие руки, у них нет людей для проведения полномасштабного расследования.
Если я попытаюсь нажать на них, они захотят узнать почему. У меня должно быть несколько подходящих ответов. Я могу сделать так, чтобы этим занимались несколько человек, могу сделать несколько звонков, но не думаю, что нашего давления будет достаточно, чтобы их раскачать.
- Вашего влияния недостаточно, судья, - сказал Бригз очень тихо. Руки у Сантини начали трястись. - Но я никогда никого не прошу совершать невозможное. Я позабочусь обо всем сам. Есть пара людей, которых я могу лично попросить о помощи. Я хочу знать, что происходит.
Глава 8
В открытое окно врывались жара и вонь, звуки города, многоголосый рев, поднимавшийся и спадавший с упорством морских волн, накатывающихся на берег, бесконечное грохотанье. Внезапно на этом шумовом фоне раздались звуки бьющегося стекла и скрежет металла. Голоса возвысились до крика, и в тот же момент послышался пронзительный вопль.
- Что? Что?.. - пробормотал Соломон Кан, ворочаясь в постели и протирая глаза.
Подонки, они никогда не заткнутся, никогда не дадут хоть немножко вздремнуть. Он встал и зашагал к окну, но ничего не увидел. Крики продолжались - что случилось? Рухнула еще одна пожарная лестница? Такое происходит достаточно часто, даже по телевизору показывают, особенно если сопровождается какой-нибудь ужасной сценой. Нет, вероятно, нет, просто мальчишки бьют окна или еще что-нибудь в этом роде. Солнце скрылось за домами, но воздух по-прежнему был жарким и вонючим.
- Паршивая погода, - проворчал он и пошел к раковине.
Даже доски пола обжигали босые ступни. Он плеснул в лицо пригоршню воды, затем включил телевизор на канале станции "Мьюзик тайм". Комната наполнилась ритмами джаза, внизу экрана светились маленькие цифры 18: 47. Почти семь, Энди сегодня работает целый день, а это означает, что он должен вернуться около шести, хотя они никогда не уходят со службы вовремя. Во всяком случае, пора чего-нибудь перекусить.
- Армия дала мне прекрасную специальность авиационного механика всего за пятнадцать штук, - сказал он, похлопывая рукой по плите. - Самое прекрасное вложение капитала, которое они когда-либо делали.
Плита ожила вместе с газовой горелкой, которую он перестроил на газ из баллонов, когда закрыли газовые магистрали, а потом установил электронагревательный элемент, когда все баллоны кончились. К этому времени подача электричества стала крайне неустойчивой - и к тому же электричество стоило очень дорого, чтобы готовить пищу, и он установил бак со съемными форсунками, куда заливалась любая горючая жидкость. Бак работал вполне удовлетворительно уже много лет на керосине, метаноле, ацетоне и множестве других горючих, артачась лишь при заправке его авиационным бензином - он выкидывал струю пламени в метр длиной и опалил всю стену, пока Соломон его не приручил. Его последнее усовершенствование было самым простым. Он вырезал отверстие в задней стенке плиты и вывел на улицу дымовую трубу через еще одно отверстие, пробитое в кирпичной стене. Когда в плите загоралось твердое горючее, отверстие в изоляции над ним выпускало тепло наружу.
- Даже зола воняет рыбой, - посетовал он, выгребая пепел, оставшийся с прошлого дня. - Он выкинул его за окно и был удовлетворен, когда этажом ниже выразили недовольство.
- Не нравится? - закричал он в ответ. - Тогда велите своим паршивым детям не включать телевизор на полную мощь по ночам, может, тогда я прекращу высыпать пепел вам на голову.
Это его развеселило, и он стал насвистывать сюиту из балета "Щелкунчик", зазвучавшую по телевизору вслед за безымянной джазовой композицией. Но внезапно раздался треск, и звук пропал. Соломон, ругаясь себе под нос, подбежал к телевизору и ударил по нему кулаком. Это не произвело никакого воздействия.