- Видите нашу проблему, полковник, - сказал Рихтгофен. - Видимо, они ответили на наши взрывчатые вещества и снаряды тем, что создали вариант своего "разбивателя", который удерживает и поглощает взрывы. Поразительно быстрая работа! У нас опаснейший противник, полковник, не забывайте!
Дело принимало серьезный оборот. Он дважды подряд назвал меня "полковник", а ведь он обращался со мной в соответствии с моим чином только тогда, когда дела были по-настоящему плохи.
- А что если я подкрадусь и проткну им шины? - шутливо-заговорщицким тоном предложил я, но Манфреду было не до моего чувства юмора. Впрочем, и мне тоже. Конечно, я уже доложил о танке - челночном корабле, который так недолго был в моих руках: нас удивило, что больше мы их не видели. У них была только пехота, но зато ее было очень много. Кто-то сказал, три миллиона. Разведка подняла свои оценки до четырех миллионов в Стокгольме и в других местах, плюс-минус несколько сот тысяч, причем каждую секунду прибывали все новые.
- Мы все время несем потери. - Манфред стукнул кулаком по ладони. - Нам надо что-то ПРЕДПРИНЯТЬ, черт подери! - На самом деле он сказал просто "дьявол", что можно считать самым последним приближением к ругательству, которое позволяет шведский язык. Рихтгофен редко говорил по-немецки: он жил здесь со времени вынужденной посадки в 1917 году. Бросив на меня гневный взгляд, он сказал: - Нет, Брайан, я не вижу сейчас альтернативы. Только ведь большое устройство, которое могло бы доставить туда ударную бригаду из десяти человек, было бы лучше.
- Извините, но я не могу с вами согласиться, сэр, - ответил я. - Я не собираюсь славно погибнуть, пытаясь совершить невыполнимое, я не планирую вместе с горсточкой камикадзе бросать вызов целому народу. Я хочу проскользнуть туда без всяких фанфар и сделать то, что необходимо сделать. Согласно тому, что сказал этот Свфт, положение у них уже сейчас отчаянное. Я задумал...
- Хорошо, - оборвал меня Рихтгофен. - Как хотите. Но я сомневаюсь, очень сомневаюсь, что ваш поход окажется успешным. Я боюсь, что вместо этого я просто потеряю своего лучшего офицера.
- Плюс еще пару дней, - сказал я.
Я отправил Хельма реквизировать несколько стандартных пайков, приказав вернуться десять минут назад.
Он умчался бегом, а я вернулся к делу. Лишнего времени не было. Доктор Смовия отправился поговорить с нашими медиками.
- Манфред, если у меня не выйдет, я не сомневаюсь, что вы позаботитесь о Барбро.
Он угрюмо кивнул, и на этой ноте мы отправились в гаражи Сети.
Прежний машинный парк неподалеку от Сталлместергарден все еще походил на машинный парк, даже рельсы для трамваев остались на месте и использовались для передвижения грузовых повозок. Старомодные сине-зеленые трамваи уже давным-давно были отправлены в Лиму, в Перу. Я надеюсь, о них там хорошо заботятся. Вдоль подстриженной живой изгороди под рядом лип шла аккуратно вымощенная кирпичом дорожка, ведущая к двери для обслуживающего персонала. Мы прошли по ней.
Это было огромное, гулкое помещение. По одну сторону располагались тесные выгородки-кабинеты, а на выкрашенном оранжевой краской полу с нанесенной белой сеткой три на три фута стояло штук шесть челноков-шаттлов всевозможных форм и размеров. Сетка была нужна для определения положения машин, когда их надо было перемещать в тесные ангары в месте их прибытия.
Мы на минуту задержались у самых дверей, глядя, как техники копошатся над, под и вокруг челночных кораблей для путешествий. Некоторые из них походили просто на контейнеры, другие были замаскированы под тяжелые грузовики или автобусы, два или три имели тяжелую боевую броню, напоминая то, чем, в сущности, и являлись: тяжелые сухопутные танки-вездеходы "Марк-XX" с вооружением, позволившим им бы вырваться в случае необходимости из любой каши.
- "Марк-III", я думаю, - сказал Манфред, как будто делал предложение.
Я покачал головой, хотя он на меня и не смотрел.
Я покачал головой, хотя он на меня и не смотрел.
- Моя идея, сэр, - отозвался я, стараясь не говорить слишком упрямо, это незаметно проскользнуть туда и действовать тихо.
Он кивнул.
- Как хочешь, Брайан. Лично я не думаю, что ты в одиночку сможешь сделать что-то, что заставит сдаться целую армию захватчиков, чей собственный мир, судя по твоему докладу, находится в состоянии хаоса.
- Может, ничего и не получится, - пришла моя очередь соглашаться, - но может и получится. Одной силой мы ничего не добьемся. И потом, я буду не совсем один: со мной будут лейтенант Хельм и доктор Смовия.
Сьелунд и группа техников столпились вокруг безобидного с виду подъемного вагона: достаточно прочного деревянного ящика, который можно было бы поднять на борт корабля в полностью загруженном виде, не опасаясь, что он развалится. Я подошел к ним. Молодой парнишка по имени Рольф первым увидел нас и встал навытяжку.
- Желтая Зона, да, сэр? - спросил он, но так, как будто уже знал ответ. Я заглянул внутрь вагончика: троим там будет тесновато, но терпимо.
- Они вызвались добровольно? - щепетильно осведомился Манфред. Я кивнул. Вообще-то я не дал им возможности отказаться, но если бы они не хотели отправиться со мной, им достаточно было бы просто "случайно" задержаться, выполняя какое-нибудь мое задание. Но Хельм вообще был настроен решительно, и он меня не беспокоил. Что касается Смовии, то при его поглощенности медицинскими тонкостями, он вряд ли мог заметить, где находится.
8
Я потратил несколько минут на то, чтобы разогреть двигатель М-К и провести обычную проверку всех систем: все было в полном порядке. Я уже давненько не пользовался таким кораблем, поэтому немного поэкспериментировал, просто для того, чтобы снова почувствовать управление. Я поменял несколько А-Линий, не выходя за пределы параметров II-I, конечно, избегая самого Распада - хотя и пришлось нырнуть в него достаточно надолго, чтобы зафиксировать на экране линию. Она оказалась на уровне самых страшных, что попадались мне во время предыдущих кратких поездок по зоне Распада. Было просто ужасно. Трудность состоит в том, чтобы приблизиться к линии Распада достаточно близко, чтобы стали видны детали, и при этом не плюхнуться, слившись с ней, о чем даже страшно подумать.
Прибыл Хельм с припасами. Он тяжело дышал: столкнулся с группой йлокков. Мы засунули все это барахло на корму. Когда мы вернулись обратно в носовой отсек, он отпрянул при виде того, что было на экране: бесконечные зеленые и желтые джунгли, поглотившие остовы зданий, где чудовищного размера черви, которые на самом деле были отдельно существующими человеческими внутренностями, извивались на сплетенной листве.
- ЭТО что? - выдохнул он.
Я потратил несколько минут, пытаясь объяснить ему это, но на самом деле просто тянул время, ожидая возвращения Смовии. Манфред стоял у двери вагона, глядя туда, откуда тот должен был появиться: он послал кого-то найти его и поторопить. Каждую минуту он бросал нетерпеливые взгляды на большие настенные часы. Наконец бегом примчался Смовия.
- Послушайте, полковник, - начал он.
Как раз в этот момент со стороны главных грузовых дверей послышался взрыв, и одна створка вылетела прямо к нашему шаттлу, смятая, как лист ненужной бумаги. Прямо за ней оказалась толпа йлокков. Раздались выстрелы, крысы упали, дергаясь. Я схватил Смовию за руку и втащил его в закамуфлированный шаттл, потом прикончил крысочеловека, оказавшегося так близко, что его нельзя было оставить без внимания. Потом, когда Хельм забрался обратно, я вошел в тесный отсек и закрыл за собой дверцу люка. Кто-то колотил по стенке. Надо было отправляться.
Хельм вернулся к ужасам на экране: теперь там была груда плоти с бледными жилками, из которой росли человеческие конечности и головы, напоминающие бородавки. Он желал знать, как могут существовать такие кошмарные уродства.
Я попытался объяснить. Как до большинства шведов - и почти всех остальных людей тоже, - до него доходили только смутные слухи об Империи и бесконечной паутине миров альтернативной вероятности, за которыми шло постоянное наблюдение особой Службы Сети.