Кедра Уолтон и Сэм Рид пришли на Небо. От входа онивиделиогромную
сияющую полусферу, усеянную сверкающимиячейками,какобрывкамияркого
разорванного сна, двигающимися и плывущими, поднимающимися и опускающимися
в сложном переплетении лучей. Далеко внизу, очень далеко, виднелсябар-
змеевидная черная лента; ноги многочисленных мужчин иженщинделалиего
похожим на многоножку.
Кедра заговорила в микрофон. Одна из кружащихся ячеек сошла сосвоей
орбиты и мягко опустиласьпередними.Онивошли,иощущениепадения
подсказало Сэму, что они снова плывут в воздухе.
У низкого столика на подушечках сидели мужчина и женщина.Сэмсразу
узналмужчину.ЭтобылЗахарияХаркер,главасамойбольшойсемьи
бессмертных. Высокий человек с красивым лицом, носившем на себеотпечаток
- нет, не возраста - опыта, зрелости, и этототпечатокконтрастировалс
юными, лишенными возраста свежими чертами. Его ровное спокойствие исходило
изнутри, спокойная уверенность, спокойная вежливость, спокойная мудрость.
Женщина...
- Сари, моя дорогая, - сказала Кедра, - я привела гостя. Сари-моя
внучка. Захария, это... я не знаю его фамилии. Он не говорил мне.
У Сари Уолтон было деликатное презрительное лицо - очевидно, семейная
черта.Волосыееневероятногозелено-золотогоцветавтщательно
организованномбеспорядкепадалинаобнаженныеплечи.Нанейбыло
прекрасное платье из шерсти животного с поверхности, украшенное полосками,
как тигровая шкура. Тонкое и гибкое, оно опускалось доколениширокими
складками развертывалось вокруг лодыжек.
Двое бессмертных подняли головы, на ихлицахотразилосьудивление.
Сэмпочувствовал,чтоониподавиливнезапныйпорывнегодования.Он
почувствовал себя неуклюжим, сознающим свою грубость и непривлекательность
для этих аристократов. И свою незрелость. Как ребенок,восстающийпротив
взрослых, Сэмвосставалпротиввысшегознания,светившегосянаэтих
прекрасных спокойных лицах.
- Садитесь, - Кедрауказаланаподушки.Сэмнеуклюжеопустился,
принял напиток и посмотрел на хозяев с горячим неприятием,котороеине
пытался скрыть. Да и зачем ему скрывать?
Кедра сказала:
- Я думала о вольном товарище, когда привела его сюда. Он... как ваша
фамилия?
Сэм угрюмо назвался. Она откинулась на подушки, золотые кольцамягко
сверкнули на пальцахруки,принявшихнапиток.Онаказаласьабсолютно
безмятежной, но Сэм ощущал в ней скрытое напряжение. Он подумал, чувствуют
ли это другие.
- Мне лучше объяснить вам сначала, Сэм Рид,-сказалаона,-что
предыдущие двадцать лет я провела в созерцании.
Он знал, что это значит-нечтовродеинтеллектуальногоженского
монастыря, высшая религия разума,тамслушателиотрекалисьотмирав
стремлении найти - как можно описать это состояние? Нирвана? Нет,стасис,
может быть, мир, равновесие.
Он знал, что это значит-нечтовродеинтеллектуальногоженского
монастыря, высшая религия разума,тамслушателиотрекалисьотмирав
стремлении найти - как можно описать это состояние? Нирвана? Нет,стасис,
может быть, мир, равновесие.
Он знал о бессмертных больше,чемони,вероятно,подозревали.Он
сознавал, насколько может знать короткоживущеесущество,каксовершенна
жизнь, которая будет продолжаться тысячу лет. Их жизнь становиласьчастью
огромной, но единой мозаики, создаваемой, впрочем, изтехжеэлементов,
что и обычная жизнь. Вы можетепрожитьтысячулет,носекундавсегда
остаетсясекундой.Ипериодысозерцаниянеобходимы,чтобысохранить
душевное равновесие.
- Ну и что же с вольным товарищем? - хрипло спросил Сэм. Он знал, что
общественный интерессосредоточенсейчаснаРобертеХейле,последнем
воине.Глубокаянеудовлетворенность,вызывавшаястремлениековсему
примитивному,привелактому,чтовольныйтоварищ,затянутыйв
синтетическое великолепие, овладел всеми умами. Всеготовыбылипринять
его проект колонизации поверхности.
Или, вернее, думали,чтоготовы.Покавесьпроектоставалсяна
бумаге. Когда дело дойдет до настоящей борьбысдикойяростью,которой
была континентальная Венера, - что ж,реалистыподозревали,каксовсем
по-другому может обернутьсядело.Носейчаскрестовыйколонизационный
поход Роберта Хейла был принят с неразумной радостью.
- Что с ним? - повторил Захария Харкер. - Оннесработает.Каквы
думаете, Сэм Рид?
Сэм нахмурился. Он фыркнул и покачал головой, не беспокоясь о словах.
Он осознавал свое растущее желание вызвать несогласиесредиэтихравных
цивилизованных бессмертных.
- Выйдя из созерцания, - сказала Кедра, - яобнаружила,чтопроект
вольного товарища - самое интересное из случившегося. И самое опасное.По
многимпричинаммысчитаем,чтосейчаспопыткаколонизациибудет
гибельной.
- Почему?
Захария Харкер наклонился над столом, чтобы поставить напиток.
- Мы еще не готовы, - спокойносказалон.-Требуетсятщательная
подготовка, психологическая и технологическая. А мы гибнущая раса, Сэм. Мы
не можем позволить себе ошибку. А этот проект вольного товарища обречен на
неудачу. Его нельзя допустить. - Он поднял брови и задумчиво посмотрелна
Сэма.
Сэм сощурился.унегопоявилосьнеприятноечувство,будтоэтот
глубокий спокойный взгляд может прочесть в его лице больше, чем онхотел.
Ничего нельзя сказать об этих людяхсуверенностью.Онислишкомдолго
живут. Возможно, они слишком много знают.
Он грубо сказал:
- Вы хотите, чтобы я убил его?
В маленьком помещении на мгновение повисло молчание.