1
В сравнении с этим остальноенеимело значения, и изменить уже ничего
было нельзя: майор должен умереть.
Абсолютно ровнаятерриторияказармы являласобойстрогий квадрат. С
четырех сторон ее ограничивали четыре вытянувшихся по периметру здания. Лишь
складское помещение даещемашинныйцех имели окна, остальные здания были
обращены внутрь двора глухими стенами, и назначение их было неизвестно.
Вказарменном дворерасполагались учебныеплацы, полосы препятствий,
былипроложеныаккуратные дорожки,камнемвымощеныплощадки;несколько
бараковстояливдольипоперекплощадки.Строениябылисерыми,
почва--желтой. Желтойбылии форма, илицасолдат,инебо было желтым,
затянутоеплотнойдымкой небо, низконависавшеенадпоселком.Огромная
казарма представляла замкнутый мир, мир в себе, мир желтых и серых оттенков.
Батальонвыстроилина большомучебном плацу.Шестьтридцать--время
утреннейповерки.В едином строю замерличный составпередмайором:по
десять вшеренгу тысяча солдат, передними надистанции в тришага сотня
капралов,еще впереди,снованадистанции втри шага, десять сержантов.
Майор стоял назначительном удаленииотвсех,одинокий и величественный,
выпрямившись во весь рост, лицомкстрою. Его слова, усиленные миниатюрным
громкоговорителем,разносилисьпоплацу. Он говорилочестисолдата, о
долге,оповиновении,обеспрекословномвыполненииприказа.Ежедневно
произносил он эти слова, и строй внимал им с благодарностью.Вних черпали
они веру, радость, воодушевление. И силы для нелегкой службы. И храбрость, и
мужество при боевых упражнениях.
"...Для солдата нет ничего дороже чести.Ондолженбыть всегда готов
встать наеезащиту. Всегдаготов он поразитьвсе, что угрожает воинской
чести..."
После поверки они разойдутся, приступят квыполнению конкретных задач:
начнутсяупражнения встрельбе,классные занятия, спортивнаяподготовка,
строевая под-готовка,ивесь деньв сознании ихбудут звучать эти слова.
Служба и в самом деле была тяжела,вечерами без сил, без мыслейпадали они
накойки, но,дажепроваливаясьвтяжелыйсон,помнилиэтисловаи
чувствовали себя счастливыми.
"...Беспрекословноеподчинениеприказу--основавоспитаниясолдата.
Каждыйизвас--звеновбольшойцепи,накрепкоскованнойподчинением.
Мгновенно и не задумываясь исполняет солдат приказ своего командира..."
Тысяча стодевять мужчин замерли, не шелохнувшись, под тяжело нависшим
желтым небом, вслушиваясь в слова майора.
Тысячастодевятьмечталиободном--доказатьсвоювысокую
боеготовность, оправдать оказанное имдоверие.
А одинв строю мечтал убить
майора.
Абельстоялпятьдесятшестымв седьмойшеренге.Вместе совсеми,
замерев навытяжку,вслушивался он в слова майора и в то же время продумывал
сложный план. Неведомо сколько прожилон в казарме, не утруждая мозг ничем,
крометекстовбоевыхпесен,инструкцийопорядкечисткиоружияда
солдатского устава, который они зубрили на классных занятиях. А теперь мысли
его словно соскользнулис накатаннойколеи, они отклонялисьвседальше и
дальше,теряясь вневедомом бесконечномпространстве. Что-то, хранимое до
порыза семью печатями, вырвалосьвдруг наружу, и теперь онбессиленбыл
контролироватьэтотпроцесс.Мыслинеотступнокружилисьвокруг
одного--смертимайора.Смертьэтавиделаськакпоследовательнаяцепь
шахматных ходов,нацеленная на неотвратимый мат,как просчитаннаясистема
уравненийсомногиминеизвестными,имеющая,однако,одно-единственное
решение, каким бы путем ни прийти к нему в итоге.
Напряжение немного отпустило Абеля. Он заметил, что майор окончил речь.
Минуту царила тишина. Затем последовал приказ:
-- Для приема таблеток разойдись!
Как обычно, тут же сорвались с места десять сержантов,они похожи были
наединый,хорошоподогнанныймеханизм.Залпизвергнутыхимикоманд
прогремелнад строем. Неподвижные шеренги быстро пришливдвижение; затем
настал момент хаоса, бессмысленнойтолкотни, небольшой дажедавки, наконец
целеустремленность сознательно исполняемогодолга отлилась в легкий,почти
автоматическийбег;накакое-товремявсесловнозабылимайора,
покачивавшегося в одиночестве, широко расставив ноги и прищурив глаза.
Только сейчас мысли, взбудораженные бессонной ночью и нелегкой службой,
начинавшейся так рано, потекли спокойнее. Унегопока еще небыло желания
исследоватьпричины,докапыватьсядотайногосмысла,он лишь поразился
собственномуравнодушиюкпроисшедшейв немпеременеипринял еекак
непреложный факт. Ему было абсолютно ясно, что послужило толчком к перемене,
к тому же момент этот играл существенную роль в дальнейшихего планах.Это
была завязка,иименно в этом пункте он надеялсяна дальнейшую помощь: он
хорошо помнил маленький, возможно случайный,вчерашний инцидент при раздаче
таблеток.
Сейчас они точно так же, как вчера, повзводно стояли перед окошечками в
стенескладамедикаментов. Хорошо быудалось повторить то,что случилось
вчера, с одной только разницей: теперь это случится не с ним одним.
Встене было десятькруглых отверстий, из которых выступали короткие,
похожиена водосточные, желобки.Солдаты одинза другимподходили кним
прикладывали левую руку с контрольным кольцом намизинце крегистрационной
пластинкеслеваот желобка,раздавалсясухойщелчок, послешорох, ив
подставленную правую руку падала пластиковая упаковка с таблетками.