Исписав сверху донизу один лист бумаги, он попросил второй, потом третий.
Мы терпеливо ждали.
– Все, – объявил Ку Мар и поставил жирную точку.
– Ну‑ка давай, я проверю, – сказал Питер, с трудом распрямляя затёкшую спину.
Ку Мар отдал ему исписанные листки. Питер внимательно прочитал их и, кажется, остался доволен.
– Грамотей, – с оттенком уважения заметил он. – Чисто написал и, в общем, понятно. Лучше, чем я. Кто это тебя успел научить?
– Кто? – презрительно надул губы Ку Мар. – Муаи много грамотный. Все грамотный… Один старый бабка Хмок Фу а Кукамару немного неграмотный. Сейчас учится.
– Интересно… – протянул Питер. – Если, конечно, не врёшь. Так, может, муаи и по‑английски понимают?
– Немного понимают.
– А вождь? – не выдержал я. – Может, и он тоже?…
– Не знаю… – сказал Ку Мар и посмотрел на меня с откровенной издёвкой.
– Так чего ради мы здесь морочили себе головы с переводом? – сердито спросил Питер. – Зачем мы все это делали, шеф, если каждый, гм… Ку Мар мог перевести ваше письмо этой загадочной местной власти. А ты чего не сказал? – напустился Питер на Ку Мара.
– Зачем говорить? – удивился Ку Мар. – Ты просил, я помогал. А зачем, я не знаю. Зачем так писал, не знаю… Зачем орал там, тоже не знаю. Зачем дырка остров делать хочешь, тоже не знаю. Я ничего не знаю. Я только помогал немного, что просил.
– Вождь Муаи поймёт, в чём дело, если ему оставить только записку начальника и подарки? А то, что писал ты, не оставлять?
– Не знаю…
– Ладно, Питер, – вмешался я. – Положите посреди площади обе записки вместе с подарками, и пошли. Мы и так потеряли здесь полдня. Спасибо за помощь, Ку Мар. Приходи в гости.
– Приду, – обещал Ку Мар и побежал домой.
Однако то, что мы застали в лагере, превзошло самые худшие ожидания. Площадка, на которой утром лежало оборудование, была пуста. Штанги, обсадные трубы, секции буровой вышки, инструменты – все исчезло. Не осталось ни одного болта, ни одной гайки. Только кухонная утварь, продукты и наши палатки. И словно чтобы подчеркнуть всю бездну издевательства, жертвой которого мы стали, на обеденном столе возле палаток высилась целая гора “подарков”: фрукты, свежая рыба, поднос с устрицами, оплетённые тыквы с местным пивом.
Ребята безмолвно повалились на песок в тени навеса. Молчание длилось долго.
Первым его нарушил Тоби.
– А не сыграть ли нам в телефон? – негромко предложил он, не выпуская изо рта потухшей трубки. И, не дожидаясь ответа, наградил Джо звонким шлепком.
– Ну ты, полегче, – возмутился Джо, поспешно откатываясь в сторону.
– Начинаем войну, шеф? – спросил Питер.
– Вернёмся в деревню и потребуем объяснений. Надо только проверить, где оборудование: снова у причала или исчезло совсем…
– Если бы исчезло, мы его под землёй нашли бы. Тогда нашлись бы и виновники.
Тогда нашлись бы и виновники. Разумеется – опять у причала…
– Сегодня любой ценой войду в дом вождя, – запальчиво сказал я. – Если они станут стрелять, мы тоже откроем огонь.
– А не снять ли сначала часовых? – предложил Питер. – Берусь сделать это с трехсот метров.
– Первый выстрел – объявление войны. Пусть ответственность за начало военных действий падает на них.
– Превосходно, шеф. Если останусь жив, обещаю каждый день до отъезда убирать вашу могилку свежими цветами.
– Но я не хочу… – начал Джо.
– Смирно! – прервал Питер. – Шеф объявил мобилизацию. Берите карабины и – шагом марш.
– Но я…
– Молчать! Вот твой карабин, проверь его. А ты чего ждёшь, Штанга?
– Я за мирное разрешение споров, – спокойно объявил Тоби, выколачивая трубку. ‑Я сохраняю нейтралитет.
– Ага, и я тоже! – крикнул Джо, откладывая карабин.
– Трусы, – взорвался Питер. – Бабы, слюнтяи…
– Попридержи язык! Ты ведь тоже заключил контракт на бурение, а не на службу в колониальной полиции.
– Вот именно, – подтвердил Джо.
– Все равно – трусы. Над вами потешаются, а вы бормочете о нейтралитете. Трусы!
– Если ещё раз повторишь это слово, Питер, подавишься им вместе с осколками зубов, – сурово предупредил Тоби.
– Довольно, мальчики, – вмешался я. – Пошли к причалу, а оттуда, кто не боится, – в деревню.
Тоби и Джо поднялись без слова. Мы в молчании покинули лагерь. По пути, оглянувшись на своих спутников, я убедился, что только Питер вооружён. Тоби и Джо демонстративно оставили карабины в лагере.
Помню, я тотчас же прочитал записку ребятам.
– Ну, вот и хорошо, – обрадовался Джо.
– Если это не попытка оттянуть время, – добавил Питер.
Тоби по обыкновению ничего не сказал, только посасывал свою трубку.
Мы забрали подарки и вернулись в лагерь.
Вечером за ужином Питер задал вопрос, который в равной степени волновал всех:
– Завтра опять станем вьючными ослами, шеф?
– А что ты предлагаешь? – поинтересовался я. Питер испытующе глянул на меня:
– Я предлагаю изменить место бурения. Соберём вышку возле причала. Какая разница, где продырявить этот паршивый остров?
– Место бурения задано главным геологом. Утверждено боссом. Древние лавы, а значит, и алмазоносные кимберлиты тут, возле нашего лагеря, кажется, залегают ближе к поверхности.
– Вы сказали “кажется”, шеф?
– Да… Точно этого никто не знает.
– Значит, всё равно, где бурить?
– А если скважина у причала вообще не встретит лав? – не сдавался я.