Гравилифтом она поднялась на
крышу дома, где стоял скутер. Позолоченный корпус машины был похож на
фантастическую птицу с распростертыми крыльями, в кабине, выложенной
темно-красными мягкими подушками, с комфортом могли разместиться четыре
человека.
Она откинулась на подушки и свистнула в ультразвуковой свисток.
Машина сказочной птицей взмыла над пляжем и морем и грациозно поплыла на
юго-запад к Цветочному лесу.
Немного погодя Фастина уже брела по тропинкам Цветочного леса,
надеясь встретить Кловиса Марка. Она шла широким, свободным шагом,
задумчиво улыбаясь и вдыхая ароматы гигантских цветов, нависавших над ней.
Повсюду вздымались к небу их стволы, отливающие зеленым и коричневым.
Аромат цветов был столь густ и сладок, что вскоре она пришла в состояние
приятной эйфории. В умилении глядела она на листья, лепесточки, светлое
небо и яркое солнце. Под ногами шуршали лепестки: огромные бледно-лиловые,
маленькие лилово-фиолетово-розовые, бледно-желтые, коричневато-красные.
Лепестки желтые, алые, сиреневые, багровые, лепестки светло-синего цвета,
оранжевого... Кроме того, присутствовали все оттенки зеленого, особенно
там, где цветочные деревья подни-мались высоко или приникали к самой земле.
Фастина свернула на тропинку, засыпанную лепестками светло-вишневого
цвета. Здесь было прохладно, и хотя, подобно всем, она уже привыкла к
полуденной жаре своего мира, она приветствовала эту тенистую прохладу.
Так и не встретив Кловиса Марка, она совершенно неожиданно увидела
Андроса Алмера и тут же поняла: встреча была не случайной.
Алмер, наконец, подчинился моде. На нем были вуалевая маска,
придававшая лицу голубоватый оттенок, плиссированная рубашка темно-синего
цвета, черные в обтяжку брюки дудочкой и свободный темный плащ, забранный
на талии широким поясом. Он приостановился, подобрал один из упавших
вишневых цветков и с улыбкой предложил его Фастине.
Она улыбнулась в ответ и приняла дар:
- Привет, Андрос. Ты не видел Кловиса?
- А! - воскликнул он жизнерадостно. - Будь я тщеславен, я был бы
оскорблен до... Она рассмеялась:
- Я надеюсь, что ты хоть чуточку тщеславен, Андрос. Разве не писал
Аллодий: тщеславие служит основой для разнообразия в человеке, в то время
как смирение предполагает только скуку. Не хотелось бы мне, чтобы ты был
скучен.
- Ты меня все равно ненавидишь, - произнес он, шутливо нахмурив
брови, - И кроме того, если ты говоришь правду, Кловис не должен
привлекать тебя - ведь отсутствие в нем тщеславия известно всем. Одни
достоинства и никаких недостатков. Ходячее совершенство, что может быть
однообразнее, Фастина? Еще не поздно передумать. Он наскучит тебе до
смерти.
- Я вижу, ты не совсем подчинился моде, - весело заметила она. - Ты
еще способен произнести вслух это слово...
- Смерть - это все, чего я хочу, если мы не будем вместе, Фастина.
- Не умирай, это смутит всех остальных. В конце концов, ведь это наш
долг - оставаться в живых, правда? Просто на всякий случай.
- Просто на всякий случай, если вдруг совершится чудо, мир начнет
вращаться и за одну ночь так перетасует наши гены, что мы внезапно
окажемся родителями тройняшек? - Андрос засмеялся, но в этом смехе звучала
нотка горечи. - Это лучшая из всех надежд, конечно. Есть еще более
несусветная. Бранд Каллакс считает, что на Титане живут люди, сохранившие
способность размножаться. Единственная беда - сила притяжения там
великовата, и выглядят они, словно ходячие оладьи. Есть идея еще лучше:
взять и покончить с собой в одном мощном взрыве. Как ты помнишь,
взрыво-поклонники даже предлагали заняться созданием бомбы, до-статочно
большой, чтобы взорвать все к чертовой матери.
Как ты помнишь,
взрыво-поклонники даже предлагали заняться созданием бомбы, до-статочно
большой, чтобы взорвать все к чертовой матери.
- Зачем же все взрывать?
- Они считают, что творения рук человеческих не имеют права на
существование. Они, кстати, покончили и с сексом - какой может быть секс
без потомства, как они говорят? Что за нелепость!
- Бедняжки. Вот уж не думала, что люди способны так сильно измениться.
- Это страх, - сказал он. - И они вправе бояться. Тебе еще повезло,
похоже, ты совсем ни о чем не волнуешься.
- Нет, почему же. Но я просто не могу поверить в это полностью.
- Если бы ты была на Совете, когда мы вдруг осознали всю правду, ты
бы поверила.
Андрос одернул плащ, потеребил маску.
- Посмотри - мне нравится эта мода, но ведь ясно, что кроется за ней.
Должно быть, я так же перепуган, как и любой другой. Я еще не начал
выбривать себе голову или носить эту темную хламиду с плотной маской, но
не удивлюсь, обнаружив через несколько месяцев, что и эта гамма мне по
душе. Разум здесь не при чем, только эмоции. Да, кстати, хочешь пойти на
собрание?
- Собрание?
- Ты, должно быть, еще более рассеянна, чем я предполагал. Именно
из-за собрания Кловис здесь. Все заинтересованные обсуждают сейчас на
Большой Поляне Цветочного леса идею Бранда Каллакса. Они должны решить:
предоставлять Бранду материалы для постройки звездолета или нет. Лично я
надеюсь, что его под смешки выведут с трибуны, - последнее было высказано
с такой горячностью, что Фастйна даже взглянула на всегда уравновешенного
Андроса с удивлением.
- И когда начинаются дебаты? - поинтересовалась она.
- Они уже начались. Ну что ж, пошли?
Андрос высвистел мелодию, и вскоре его машина, пробив-шись сквозь
густую листву цветочных деревьев, зависла в футе над землей, изящная,
яркая, сверкающая вычурными украшениями. Андрос помог Фастине сесть и сам
прилег не противоположное сидение. Он засвистел, машина поднялась в
знойное небо. Сквозь прозрачный пол можно было любоваться яркими цветами,
достигавшими в диаметре двадцати футов.
И Фастина, и Андрос молчали, созерцая проплывавшее под ними цветочное
море, пока скутер не оказался среди сотен таких же машин, паривших над
Большой Поляной. На мгно-вение Фастине показалось, что Андрос необычайно
взволнован, но она отогнала эту мысль, приписав ее своему предвзятому
восприятию этого человека.
- Я вижу, у тебя нет гравипояса, - заметил Андрос, под-ал ей тонкий
жгут и сам опоясался под мышками. Они ступили за борт и медленно поплыли
над заполненными рядами сидений, пока не нашли свободные места.
Прямо перед ними на центральной трибуне выступал Бранд Каллакс, на
нем, видимо, еще со вчерашнего вечера оставались камзол и тюрбан. Не
обращая внимания на Бранда Каллакса, Фастина оглядывалась по сторонам до
тех пор, пока не убедилась, что Марка тоже здесь. Он сидел, сложив руки,
одетый в простую белую рубашку с высоким воротничком и черные брюки.
Темные очки защищали его глаза от яркого света. Возле Кловиса в первом
ряду горбился, укутавшись в рыжеватую тогу и вытянув ноги в черных сапогах
на высоких каблуках, старик Нарво Велюзи. Его квадратное ли-цо было
обращено к Каллаксу.
Фастине показалось, что Каллакс уже несколько охрип, хотя говорил он
энергично и напористо.
- Через двести лет от человечества не останется ничего, кроме
высохших костей, разрушенных зданий и мертвых механизмов. Что может быть
лучше, чем попытаться предотв-ратить это? Создается такое впечатление, что
каждый на Земле ушел в себя.