Подразумевалось, что всякий, кому интересно, прослышит сам. На то есть слухи
исплетни, иплохи уши,в которые онине попадут. А бдительная стражаи
кончанскиестарейшины, потомки несгибаемых праотцов,опятьжепообычаю
делают вид, будто знать ничего не знают, ведать не ведают.
Было раннее утрохорошего весеннего дня. Недавнопронесшееся ненастье
чище чистого умыло небеса- инадморем, инад степями, инад вершинами
Заоблачного кряжа. Дождь, нешуточно грозившийся смыть Тин-Вилену всю целиком
в море, в горах выпал снегом - последним снегом уходящей зимы. Могучие кряжи
внезапятнанно-белыхобновахяркогорелинасолнце.Ивсезатмевал
серебряным блескомдвуглавый пик величественного Харан Киира, называемого у
горцев Престолом Небес.
Распорядитель и старший судья песьих боев - у него был даже свой особый
титул: Непререкаемый, - поднялся с небольшоговозвышения, на котором сидел,
и,повернувшисьлицом к священнойгоре,молча сотворил короткую молитву.
Передгрудью он держал свой жезл - недлиннуюи ничем не украшенную палочку
из твердого дерева, срезанную на концетаким образом, чтополучалось нечто
вроделопаточки. Непререкаемый был уже старцем,но морщины,избороздившие
лицо, казалисьотметинами на гранитной скале.Проведший жизнь подлесвоих
стад, седобородыйстарейшина отнюдьне утратилнижилистойкрепости, ни
подвижности тела. Пройдут еще годы,азаним в седле по степи всетак же
трудно будет угнаться иным молодым.
Некаждый изсобравшихсяв котловине Следа веровалв тех жеБогов,
которыхпризывал сейчас Непререкаемый, нонесколько мгновений почтительной
тишины соблюли все.Даже Ригномер, разбитной торговец-сегван, сквернослов и
задира, известный всемугородупод кличкой Бойцовый Петух. Сегван наблюдал
за происходившим,кривя губы в насмешке,но помалкивал.АНепререкаемый,
окончивмолитву,вновь опустилсяна вышитую,набитуюшерстьюподушку и
коротко кивнул:
- Начнем же, во имя Матери Сущего.
След хорошещеи тем, что унего удобное, ровное, правильно-округлое
дно шагов пятидесяти впоперечнике. Земля здесь твердая, такутоптанная за
годы, что на ней почти невырастает трава.У площадки тожеесть особенное
название:Круг. Егоничемне огораживают, посколькусоперники-псы вбою
заняты только другдругом и не огрызаются на людей. Зрителям входить в Круг
не положено.На эту землю вступают толькосами бойцыи их хозяева. Да еще
младшие судьи, помощники Непререкаемого, носители его жезла.
По разные стороны Круга, сопровождаемые хозяевами, уже стояли два самых
первых бойца. Шо-ситайнцы дают своим волкодавамисполненные смысла, звучные
игрозныеимена: Огонь-В-Ночи,Первенец,Золотой Барс.Спросителюбого
кочевника,и онвамподтвердит, что на его родном языкеэти именалегко
произносятся иочень красивозвучат.Скореевсего ваш собеседник даже не
оченьпоймет, о чем вы спрашиваете и чемвообще вызвано затруднение. Имена
как имена, скажет он, почти такие же, как у людей!
Бедатолько, невсякий чужеземецсумеетспервогоразаправильно
выговорить "Мхрглан" или "Чкврни-то".
Скореевсего ваш собеседник даже не
оченьпоймет, о чем вы спрашиваете и чемвообще вызвано затруднение. Имена
как имена, скажет он, почти такие же, как у людей!
Бедатолько, невсякий чужеземецсумеетспервогоразаправильно
выговорить "Мхрглан" или "Чкврни-то". И еще голосом сыграть, гдеположено и
какположено.А выговоришьнеправильно- чего доброго,грехабудетне
обобраться. Либодо обидыдойдет, потомучто"Белоголовый Храбрец" вдруг
окажется "Мокроносым Теленком", либо самого на смех поднимут, тоже не лучше.
Поэтомудвухкобелей,поглядывавшихдругна другавнетерпеливом
ожиданиибоя, зрители-горожане между собой называли большей частьюпросто:
Черный и Рыжий. Благо один из бойцовбыл действительнооблачен вмохнатую
чернуюшубу, отороченнуюбелоснежныммехом лишь нагруди, лапахишее.
Второй от носа дохвоста переливался золотом и краснотойосенней листвы. В
отличие от соперника, он уродился короткошерстным, и под шкурой при малейшем
движении танцевали крепкие мышцы.
Хозяева, заблаговременно сняв спитомцев ошейники, удерживали кобелей,
обхватив их за мощные шеи.
Непререкаемый вскинул руку и коротко повелел:
- Пусть бьются!
ДоведисьРыжему с Черным встретиться внеСледа, где-нибудь посередине
степи илинасклоне холма,они врядлиполезлибы вдраку.Такими уж
воспитали их люди, поколениями отбиравшие несуетливых,хранящих достоинство
кобелей. С кемтакомувоевать наничейнойземле? Чегоради нападатьна
собрата,не покушающегося ни на хозяина, ни наего добро?..Другое дело -
Круг! Обапоединщика оченьхорошознали,зачемихсюда привели. Каждый
привык считать Круг - своим. И никому не собирался уступать свое право.
Две молнии, светло-рыжая и черная, одновременно ринулись навстречу друг
другу исшиблисьпосерединеплощадки.Сшиблись-ипокатилисьединым
клубком, в котором мало что смог бы рассмотреть самый стремительный глаз.
- Славно начали, - тихо пробормотал Непререкаемый. Его собственный пес,
невозмутимолежавшийуног,приподнял головуипосмотрелнахозяина,
соглашаясь с его словами.Потом потянулсямордойк руке. На егоошейнике
свободного места не было отзолотых бляшек. А лежал белоснежный красавец на
целойстопкепестрыхковров, вытканныхдивнымимастерицамиШо-Ситайна.
Согласнообычаям страны,такимиковриками, словнопопонами, торжественно
покрывают победителей великих боев. Затемковрикидо самой старости служат
прославленному бойцу ложем, иникто не смеет покупать их илипродавать. На
них он и умрет, когда придетего срок, инаних возляжет в могилу. И люди
заплююттого,ктолишитпостаревшуюсобакузаслуженнойчести.Пес
Непререкаемого был великимвоином своего племени. Его ни разу не побеждали.
Седобородыйхозяин прекратил выставлять егона бои после того, какдругие
искатели славы два года подряд отказывались стравливать с ним своих кобелей.