Между тем Черный крепко взял Рыжегозатолстуюмеховую складку сбоку
шеи- и точным, расчетливымдвижением опрокинул супротивника навзничь. Тот
обхватил лапами голову недруга, отталкивая,стараясь оторвать от себя. Лапы
были каждая в мужскую пятерню шириной и наверняка сильней руки человека.
- Славно бьются! - похвалил один из зрителей, голубоглазый шо-ситайнец,
одетый, впрочем, по-городскому. - Видел ты, брат, как он перевернул-то его?
Второй только молча кивнул. Если он идоводился говорившему братом, то
разве что названым. Он родился по другую сторону моря,в дремучихвеннских
лесах,иникакой загарне могуравнять егобелуюкожус темноймедью
коренного кочевника. Лишьна левой щеке, немного ниже глаза, выделялись две
родинки.
Аподле побратимов нараскладном деревянном стульчике сидела девушка.
Единственная девушка среди зрителей. И, помимо Непререкаемого, единственная,
кто сидел. Не из-за старости или болезни и не потому, что ей здесь оказывали
особый почет.Просто так было удобней устраиватьна коленяхдощечку, а на
ней - плотные, чутьшершавые листы, сделанныеиз сердцевины мономатанского
камыша.Ирисовать на них заточенным куском уголька. Когда уголек ломался,
девушка неглядяхваталадругой измаленькойплетенойкоробочки.Нет,
молодая рисовальщица даже не пыталась запечатлеть какой-томигбоя, вырвав
четвероногихединоборцевизстремительнойпеременчивостипоединка.Под
быстрымипальцами налистевозникали разрозненные наброски: мощныйизгиб
шеи... поджатая лапа... свирепо наморщенный черный нос, погруженный в густую
гриву врага...
Вечером,дома,девушка размешает гладкоегончарноетесто,ибитва
благородныхзверей начнет оживатьвглиняных фигурках, которые она станет
лепитьоднуза другой. Потом фигурки будут раскрашеныи обожжены. Всякий,
кто захочет, сможет купить их и сохранить в память о сегодняшнем дне. А если
кто-то купит всеразом, то,пожалуй, сумеетпопамяти выстроить весь ход
состязания. Чтобы как-нибудь после, зазвав к себе в гости такого же ценителя
иохотника<Охотник-здесьэтослово использовановегостаринном
значении: "знаток и любитель".>, иметьвозможность не просторассказать
ему о знаменитом поединке, но и все как есть показать.
- Тысмотри, что творят! - вновь воскликнул разговорчивый шо-ситайнец.
- Кан-киро, да итолько. Ты видела, Мулинга?- И заговорщицки улыбнулся. -
Если вдруг что пропустишь, мы с Волком для тебя потом повторим...
Девушкакивнула ему, не прекращаяработы.Ее ресницы быстросновали
вверх-вниз - взгляд обращался тона сцепившихся псов,то вновь на рисунок.
Ейнемешалиникрикизрителей,ниутробныйрыккобелей,временами
подкатывавшихсяедванексамымногам.Рыжийотнюдьне сдавался,но
по-прежнему почти всевремя был на земле. Если ему удавалось встать, Черный
мгновенно перехватывал поудобнее егомногострадальнуюшеюивсетемже
обманчиво-неторопливым движением вновь опрокидывал Рыжего навзничь.
При этом
он не простостоял над поваленным, удерживая и не давая подняться. Он еще и
немилосердно трепал его, возя и мотая туда-сюда по крепко утоптанному Кругу.
Любой, ктохоть что-нибудь понимает, мог с первого взгляда оценить - силища
для такого мотания требовалась неимоверная. Каждый кобель весилуж никак не
меньше взрослого мужчины. Попробуй-ка потаскай такого. И в особенности когда
он обмякает и вытягивается, повисая мешком. Да при чемтут мешок!Обвисшее
тело много неподъемнеймешка, вроде бытакогожепо весу. Кому случалось
таскать одно и другое - не позволит соврать.
Тем временем по дальнюю сторону Круга Ригномер Бойцовый Петух переходил
от однойкучки зрителей кдругой,скем-то здороваясьипересмеиваясь,
кого-то по обыкновению задирая.Завсегдатаи боев могли бы порассказать, что
в былыевремена, когда Ригномера в городезнали похуже,дело,случалось,
доходило и до драк, ибо забияка-сегван особенно охоч был поддевать родичей и
друзейхозяев собак,как раз сошедшихся на Кругу. Кулачных сшибок Ригномер
не боялся, даже наоборот, весьма радовалсяудалой молодецкой потехе и редко
таил злопротив какого-нибудь местногосилача, выбивавшегоемуочередной
зуб.Тутнадобнопояснить,что добрыетин-виленцысамизналитолкв
охотницких рукопашных забавах,такчтожелающийсхлестнуться накулаках
отказа, как правило,не встречал. Но - стоит ли отвлекаться мелкими сварами
от благородногозрелищахрабрыхсобак, состязающихсявкрепости духаи
мышц?..
Определенно не стоит.
Адлякого честь икрасотасуть пустойзвук, тотпускайубоится.
Безлепиюнапесьихбоях не бывать!- таксказалМладший Братвеликого
Сонмора, ночной правитель славного города. Кто такой этот Брат и его Младшая
Семья, властвовавшая в ночи, когда кончанские старцыукладывались почивать,
-вТин-Вилене не спрашивали. Не потому, чтоне принято былоспрашивать.
Просто - и так все знали.
Поэтойпричине, междупрочим, Ригномер БойцовыйПетух возлеКруга
злословилдерзновеннейобычного.Понимал,чтонаврядлиудостоится
немедленного отпора. Зато после!.. Уж то-то будет что друг другу припомнить!
И в особенности после восьмой кружечки пива!..
Однакосегоднялюди,лучшепрочихзнакомыесноровомРигномера,
обращали внимание, что вид у сегванабылнеобыкновенно значительный. Ну ни
датьнивзятьпроведалнекуютайну,окоторойпростымсмертным
подозревать-то не полагалось. Проведал- и собрался ее обнародовать в самый
неподобныймомент,дабывернеевсех ошарашить.Опытныетин-виленцыпо
достоинству оценили движение, которым он крутили дергал усы, и поглядывали
наРигномерасосмешливым любопытством.Забияку сОстрововв городе не
сказать чтобылюбили, ноне питаликнему иособенной неприязни. Как ни
крути - без подобногородалюдей оказывается скучновато.Что-то у него на
уме в сегодняшний раз?
Собакудостал какую-нибудь необыкновенную и собрался нежданно для всех
выпустить в Круг?.