Черныегромады
одна задругой надвигались на берег ис громом игрохотом превращалисьв
облака брызг. Брызги плотной стеной взвивались над утесистой кручей, и ветер
уносил их в глубь страны, перемешивая с дождем...
Загрядойострововматерыйбереготступал,выгибаясьисполинской
подковой. Там рвались на ветру огни четырех маяков, питаемые земляным маслом
и не боящиеся дождя. Маяки указываликораблямпуть вгавань. Летящая мгла
почтинедаваларазглядетьгород, толькосторожевыебашниугадывались
вдалеке.Город носил звучноеикрасивое имя: Тин-Вилена - Младшая Сестра,
как еще называли.
На оконечных скалах мыса было безлюдно. Сюда и при ярком-то солнце мало
кто забредал,тем более ныне - кто в своем умебудетзря терпеть холодную
сырость,легкопроникающуюсквозькожаныйплащ,сквозьстеганую
телогрейку?.. Оттого некомубыло заметить, как в некоторый миг через кромку
утеса взвились особенно плотные клочья пены и брызг... Когда же ветер утащил
их прочь и развеял - стало видно, что прочь от моря бежал большой серый пес.
И у него на загривке, зябко и недовольно нахохлившись, сидела летучая мышь.
Аглазаупсабылитакие, каких усобак не бывает.Серо-зеленые.
Человеческие.
x x x
Когда этотчеловек приходилв Тин-Виленуи появлялся в "Белом Коне",
вышибала при входе кланялся емувпояс,а корчмарьАйр-Доннкаждыйраз
пытался отказываться от денег за еду и питье:
-У меня и таквесьтвой заработок лежит, Волкодав. Я еговоборот
пускаю и богатею с того. И еще ты мне за что-то будешь платить?
Человекпо имениВолкодав толькоусмехался.Молча оставлял деньги и
уходил.Айр-Доннвозмущался,воздевалрукиисквернословил,поминая
божественные копыта Трехрогого. Онбылиз восточных вельхов и на заморской
чужбине хранил обычаи родины со всем упорством ирвением, которыми славится
его племя. Одна беда - нашла коса на камень. Волкодав тоже родился за морем.
И добро бы в каком праведном месте, населенном покладистыми тихим народом,
а то - в дикихвеннских лесах. Сиречь упрямецуже вовсе непроходимый. Хуже
всякого вельха.
В этот дождливый, бессолнечный день корчма Айр-Донна наполнилась раньше
обычного. Скверная погода поневоле загоняет под крышу, ив особенности -к
тепломуочагу, кдоброй выпивкеи еде. Темидругим "Белый Конь" былв
городеславен. Сюда охотношли горожане, сюда шумно вваливалисьмореходы,
отвыкшие в долгом переходе от свежих человеческих лиц. Особенно - женских.
- Пива,красавица! Ине этой аррантской бурды, которуюзачемтолько
из-за моря везут! Местного подавай!..
- И курочек пару! Да побольше соуса, соуса!..
- А сама к нам, красавица, не присядешь? Некогда тебе? Ну, беги...
Служаночкив самом делебегали, как настеганные. Складывали в поясные
кармашки позвякивающиемонетки.
Стряпухинакухнеугорелометалисьот
жаровни и сковородок к земляной печи и от нее к пузатой коптильне.
Все мы, братишка, кто поздно, кто рано,
Сгинем в холодных волнах океана.
В кои-то веки добравшись на сушу,
Как тут в трактире не выплеснуть душу?
Ну-ка, подруга, пивка на полушку,
Да пощедрее наполни нам кружку!
Пусть оно в глотки потоком прольется -
Выпьем за тех, кто уже не вернется.
Выпьем за пахарей сумрачной пашни,
Кто разворачивал парус бесстрашно,
Кто навсегда у подводного Бога
Загостевал в Его мокрых чертогах.
Поздно ли, рано ли - все под волнами -
В круг соберемся за теми столами...
Волкодав появлялсявсегда поздно. Но, как бы ни была набита корчма,у
Айр-Донна для него непременно находилось местечко. И мисочка свежей сметаны.
Тотее очень любил, а вельх чуть не единственный в Тин-Вилене умел готовить
это чужеземное лакомство.
Сегодня венна почему-то все не было видно, и корчмарь косился на дверь.
Онзнал:службауВолкодавабылатакая,чтонепозавидуешь.Жрецы
Богов-Близнецов шуток не шутят.
ВышибалойуАйр-Донна стоялкрепкий темноволосыйнарлак.В кожаных
штанахи,какполагалосьмолодомумужчинеегоплемени,прикожаной
безрукавке. Несмотряна промозглый вечер - на голое тело, чтобывсякий мог
оценить и презрение к холоду, и красивые точеные мышцы. Страна нарлаков тоже
лежалаочень далеко. Но таковабылаТин-Вилена:населяли ее почти сплошь
выходцы из-за моря. И недавно приехавшие, и родившиеся уже здесь.
И песня, которую онипели, тоже приплыла сюдапосоленым волнам,на
корабле отчаянного купца. Завезлиее, кажется,изсольвеннских земель, из
стольногоГалирада,гдеслагалзнаменитые стихиодноглазыйпоэтДекша
Белоголовый. Впрочем, Айр-Донн не стал бы ручаться, поскольку точно не знал.
x x x
Другойкрайштормависелнадмореммногосевернееивосточнее
Тин-Вилены, там, где на несколько дней пути вокруг не было населенной земли.
Тучи здесьмедленно закручивалисьрванымитяжелыми полосами, а между ними
сияланеистовая холодная голубизна и щедро лилось бледноезолото солнца. В
южной сторонегоризонта тучисмыкались, инебо обнималанепогожаятьма.
Оттудашливысокиеволны.Попадаянасолнце,ониискрилисьглыбами
зоркого<Зоркого, зоркий - ясный,прозрачный.>зеленоватого хрусталя.
Хмурыйнебоскат дарил им сумрачныесвинцовые блики и сообщал пенным шапкам
особую нестерпимую белизну. Ближе кграницеморя и неба, куда недостигал
солнечный свет, валы становилисьвереницамисерых привидений, шествовавших
из ниоткуда в никуда.
Ни морщинки, ни складки небыло на ярком бело-синемклетчатом парусе,
растянутом вдоль корабля, - тот шелв-треть-ветра,направляемый опытнойи
отважнойрукой.