Двое одиноких мужчин
нередко засиживались допоздна за тарелкой овсяной каши (святой отец, как и доктор Фауст, страдал холециститом), ведя живые и остроумные диспуты
по самым различным вопросам.
Тучный епископ, откинувшись на высокую спинку кресла, неопределенно покачал головой:
- Мне очень жаль, мой дорогой Фауст, но боюсь, я ничем не смогу вам помочь. На днях я получил специальный указ из Рима, в котором всем
служителям Церкви Христовой вменяется в обязанность следить за тем, чтобы драгоценные частицы Истинного Креста Господа нашего не использовались
в целях безбожного чародейства и чернокнижия.
- Какого чародейства?! - воскликнул Фауст. - Речь идет совсем не о колдовстве и не о злых чарах, а о науке алхимии. - Однако какому делу
будет служить Крест Господень? Не собираетесь ли вы, скажем, получить с его помощью огромное богатство?
- Отнюдь нет! Я собираюсь восстановить справедливость, исправив роковую ошибку...
- Хорошо, хорошо, я думаю, нет ничего плохого в том, чтобы снабдить вас частицей Креста во имя праведной цели. Но я должен вас
предупредить, что за последнее время Истинный Крест сильно поднялся в цене, как всякий предмет, количество коего ограничено, а спрос растет с
каждым днем. - Мне нужен кусочек величиной всего-навсего с ноготь.
Запишите его на мой счет.
Святой отец протянул руку к шкатулке, где хранились обломки Креста Господня:
- Не будет ли с моей стороны большой нескромностью спросить, под какой залог вы берете частицу Истинного Креста? - Вот мой первый взнос!
Доктор Фауст развязал свой кошелек и вынул из него великолепный крупный изумруд. Пока епископ любовался игрой света на гранях драгоценного
камня, Фауст аккуратно завернул частицу подлинного Креста Господня в кусок старой парчи, некогда покрывавшей алтарь.
Он благополучно добрался домой со своей драгоценной ношей. Подбросив угля в лабораторную печь, где во время алхимических опытов плавились
редкие металлы, Фауст раздувал кожаные мехи до тех пор, пока пламя в этом маленьком горне не стало красно-белым и мириады крошечных блестящих
искр не взвились вверх над языками огня, увлекаемые восходящими потоками воздуха. Разведя огонь, он начал аккуратно выкладывать на стол все
ингредиенты волшебного состава. С превеликой осторожностью он поставил на середину стола сосуд с едкой водой, следя, чтобы жидкость не
расплескалась, ибо она могла прожечь насквозь любую поверхность, не покрытую специальным водонепроницаемым составом, который защищал стенки
сосуда. Затем он насыпал немного очищенной и измельченной сурьмы в медную чашу и выставил на стол несколько пузатых бутылочек с экстрактами
различных трав, достал наперсток с высушенными и растертыми в порошок жабьими внутренностями, баночку с затвердевшим пометом летучей мыши,
склянку с выпаренной мочой лесного сурка и бутыль с тридцатиградусной спиртовой настойкой плесенного грибка, собранного на кладбище в новолунье.
Фауст с серьезным и сосредоточенным видом оглядел свои колбы и бутылки. Все эти экзотические вещества не должны были содержать ни малейшей
примеси. Доктор знал, что от качества экспериментального материала и от точного соблюдения указанных в рецепте пропорций может зависеть его
жизнь. Ни в коем случае нельзя смешивать ингредиенты до начала опыта! Они будут постепенно добавляться к основному составу в строго определенном
порядке.
Перед ним на столе лежали винный камень, квасцы и немного хлебной закваски.
Перед ним на столе лежали винный камень, квасцы и немного хлебной закваски. Рядом с ними доктор положил нигредо, которое ему удалось
получить на прошлой неделе в результате одного сложного алхимического опыта. Ему было жаль расходовать драгоценный материал, - ведь нигредо, в
свою очередь, было одним из важнейших компонентов для получения Феникса, прекраснейшей из аллегорических птиц. Но сейчас не время заниматься
поисками красоты, напомнил самому себе Фауст. Его ждет труднейший и опаснейший эксперимент.
Но только успел доктор Фауст взять в руки первую из своих пузатых бутылей, как раздался негромкий стук в дверь. Фауст решил не обращать на
него никакого внимания, но назойливый посетитель постучал еще несколько раз. Затем послышались приглушенные голоса. Пробормотав проклятие в
адрес непрошеных гостей, доктор пошел открывать.
На пороге стояли студенты Университета - небольшая группа, что-то около пяти человек (почтенный доктор не утруждал себя запоминанием их лиц
и подсчетом вертящихся голов).
- Доктор Фауст... Сударь... Неужели вы не узнали нас? Мы ваши студенты, мы проходим курс экспериментальной алхимии в Лаборатории Прикладной
Алхимии Ягеллонского Университета, которую вы возглавляете. Не могли бы вы проконсультировать нас по одному сложному вопросу? Мы не знаем,
почему Мировая Душа, или Женское Начало Мира, зарождается в изменчивом, неустойчивом теле гермафродита Меркурия. Этот вопрос будет вынесен на
годовой экзамен, а мы не смогли найти правильного ответа ни в учебниках по практической алхимии, ни в первых шести томах "Введения в Алхимию"...
- Какого черта... - не слишком любезно ответил Фауст, - я же еще в самом начале семестра рекомендовал вам прочитать трактат Николя Фламеля
"Новые направления в старой науке". В этой книге подробно освещена проблема гермафродитизма и сексуальной символики в алхимии.
- Но ведь эта книга написана на французском языке!
- Вы должны знать французский язык!
- Однако, сударь, если рассматривать данный вопрос с той стороны, с которой подходил к нему Аристотель... Фауст поднял руку, призывая
студентов к молчанию.
- Послушайте, - сказал он, - я собираюсь провести опыт, который, вероятно, войдет в историю науки как величайшее достижение современной
алхимии. Это невероятно сложный и ответственный эксперимент. А вы приходите сюда со своими дурацкими вопросами и отнимаете у меня драгоценное
время. Неужели во всем университете не нашлось другого профессора, у которого вы могли бы получить консультацию? Обратитесь к кому-нибудь
другому или просто убирайтесь ко всем чертям - я не собираюсь сейчас заниматься подобными пустяками!
Студенты ушли. Вернувшись в свой рабочий кабинет, Фауст еще несколько раз нажал на ручки кожаных мехов, подавая в маленький горн добавочную
порцию кислорода. Затем он проверил фильтры в трубках, по которым будут поступать в перегонный куб пары сублимированных веществ - тончайшие нити
фильтров переплетались крест-накрест. Реактивы стояли на столе в строгом порядке. Огонь в лабораторной печи горел ярко и ровно. Можно было
приступать к проведению опыта.
С величайшей осторожностью добавляя малые порции диковинных ингредиентов магического состава в реторту, где уже кипел раствор кислоты,
доктор Фауст следил за тем, как жидкость меняет свой цвет, становясь то пурпурной, то алой, то изумрудно-зеленой. Поначалу реакция шла в полном
соответствии с описанием, приведенном в "Алфавитном указателе".