- Слуги уже подали вино? Возьмите бокал, сударь, и располагайтесь поудобнее. Как вы находите эти безделушки? - он указал
на драгоценности.
- Раз или два мне приходилось видеть нечто подобное, сказал Мак, наклоняясь над столом, - но я никогда не встречал более прекрасных камней.
Великолепная коллекция! Какая дивная игра, какой глубокий цвет!
- Взгляните на этот рубин, - продолжал Дандоло, вертя в белой холеной руке драгоценный камень размером с голубиное яйцо. - Разве он не
прекрасен? Его мне прислал набоб Тапробэйна. А вот изумруд... - его пухлые пальцы уверенно потянулись к большому зеленому камню, - согласитесь,
у него очень чистый блеск, что является большой редкостью для таких крупных изумрудов. - Да-да, - ответил Мак, - конечно. Но я удивляюсь,
сударь, как вы, будучи лишенным зрения, замечаете эти тонкости. Можно подумать, что кончики пальцев заменяют вам глаза... Дандоло рассмеялся
резким, неприятным смехом, который перешел в сухой кашель:
- Глаза на кончиках пальцев!.. Какая странная мысль! Однако в ней есть доля правды. Мои руки любят прикасаться к драгоценным камням.
Перебирая их, они узнают каждую грань так же, как глаза узнают черты знакомых лиц и формы предметов. Другой мой каприз - роскошная одежда. О, в
этом я настоящий венецианец. Я могу часами рассуждать о том, какими свойствами должны обладать разные ткани. Но все это лишь старческие причуды.
Я пригласил вас отнюдь не затем, чтобы раскрывать вам секреты ткацкого ремесла и обсуждать свойства самоцветов. У меня есть нечто несравнимо
более ценное, чем эти игрушки.
- Да, сударь? - сказал Мак.
- Смотрите, - Дандоло протянул руку к крышке громадного деревянного сундука, стоявшего чуть поодаль. Открыв сундук, он некоторое время
ощупывал лежащие в нем предметы и наконец вытащил... Плоскую деревянную доску, завернутую в мягкий бархат. Венецианский дож развернул ткань, и
Мак увидел весьма искусно нарисованную картину.
- Как вы думаете, что это? - спросил старик у Мака.
- Не имею ни малейшего представления, - ответил тот.
- Это чудотворная икона Св. Василия. Говорят, она неким образом связана с Константинополем, и тот, кто обладает ею, держит в своих руках
нить судьбы всего города. Предание гласит, что до тех пор, пока икона будет находиться в Константинополе, городу не грозит опасность. Никакие
враги не смогут разрушить его неприступные стены. Вы поняли, зачем я показал вам эту вещь?
- Я... Я теряюсь в догадках, сударь.
- Я хочу, чтобы вы кое-что передали от меня своему господину. Вы внимательно слушаете меня?
- Да.
Мозг Мака лихорадочно работал, пытаясь разгадать сложную политическую игру, которую вел дож Венеции, настоящий мастер интриг. - Скажите Его
Святейшеству, что я плюю на него, равно как и на отлучение от церкви. До тех пор пока эта икона находится в моих руках, я не нуждаюсь в его
благословениях.
- Вы хотите, чтобы я ему это передал? - спросил Мак.
- Да. Слово в слово.
- Хорошо. Я скажу это папе римскому, если, конечно, мне удастся когда-нибудь с ним встретиться.
- Не шутите со мною, - холодно произнес Дандоло. - Я прекрасно знаю, что вы - посланник Рима, хотя вы упорно отрицаете это.
- К сожалению, вы ошиблись, - ответил Мак. - У меня совсем иные интересы.
- У меня совсем иные интересы.
- Так вы и вправду не представитель папы римского?
Вскинув голову, старик уставился на собеседника своими незрячими глазами, и Маку почудилось, что в мутной глубине этих глаз загорелся
адский огонь. Даже если бы он и был послан к венецианскому дожу папой римским, он тотчас отрекся бы от своей миссии.
- Смею вас заверить, нет! Как раз наоборот! - воскликнул Мак.
Дандоло отвел свой взгляд. Некоторое время он молчал, размышляя над словами Мака, затем его тонкие губы тронула чуть заметная усмешка:
- Как раз наоборот, а?
- Так точно!
- Так чьи же интересы вы представляете? - спросил Дандоло.
- Я думаю, вы сами сможете догадаться, - уклончиво ответил Мак, припомнив свой недавний разговор с Фаустом; ему показалось, что эта
осторожная манера ведения переговоров более всего подходит исполнителю роли ученого доктора Фауста в данный момент.
Некоторое время Дандоло обдумывал свой ответ.
- Я понял! Вас, должно быть, прислал Зеленая Борода, прозванный Безбожником. Он - единственный, кто до сих пор не имел здесь своего
представителя.
Не имея ни малейшего представления о том, кто такой Зеленая Борода, Мак решил продолжать игру в вопросы и ответы вслепую.
- Я не скажу ни да, ни нет, - схитрил он. - Но если бы я и вправду был человеком этой самой Зеленой Бороды, что бы вы хотели передать ему?
- Скажите Зеленой Бороде, что мы всегда будем ему рады, если он примет участие в нашей кампании. Мы высоко оценим ту помощь, которую лишь
он один сможет нам оказать.
- Я думаю, ваши слова его весьма заинтересуют. Но не прибавите ли вы что-нибудь более конкретное?
- Он должен начать наступление на Берегу Варваров не позже, чем через неделю. Вы сможете вовремя передать ему мое послание?
- Я много чего могу, - сказал Мак, - но сперва мне хочется узнать, зачем ему нужно это делать?
- Как зачем?.. Кажется, я выражаюсь достаточно ясно. Если Зеленая Борода, которому подчиняются все пелопоннесские пираты, будет и дальше
соблюдать нейтралитет, корсары с Берега Варваров могут разрушить наши планы.
- Да, конечно, - поддакнул Мак, - а, кстати, что это за планы?
- Овладеть Константинополем, разумеется. Мы, венецианцы, и так уже до предела ослабили свой флот, когда выделили корабли для перевозки
войска франков сюда, в Азию. Если пираты нападут на наши далматские владения в то время, когда мы увязли здесь, боюсь, нам придется очень жарко.
Мак кивнул и улыбнулся; однако на душе у него было отнюдь не так спокойно, как он старался показать. Так, значит, Дандоло собирается взять
Константинополь! Этого нельзя допустить! Ни в коем случае! Значит, старик должен погибнуть. Сейчас, когда ему, Маку, представился такой удобный
случай. Они одни в шатре, в лагере царит суматоха... Убить Дандоло будет несложно - ведь он слепой, и Мак сможет незаметно подкрасться к нему...
Улыбающийся лже-Фауст вытащил кинжал из рукава.
- Вы понимаете, - прибавил Дандоло, вертя в пальцах свой рубин, словно лаская его, - что мои планы относительно этого прекрасного города
простираются очень далеко. Кроме вас и вашего господина, главы пиратов, о них пока еще не знает ни один человек.
- Это большая честь для меня, - учтиво ответил Мак, размышляя, как лучше заколоть старика - вонзить клинок в грудь или в спину?
- Константинополь видал на своем веку лучшие дни, задумчиво произнес венецианский дож.