Когда затрагивается честь демона, нужно действовать очень осторожно. Фауст повернулся и вышел прочь. Маргарита, которой, очевидно, уже
наскучило ждать, подбежала к нему и спросила:
- Ну, что?
- Ничего, - ответил Фауст.
- Что значит "ничего"? Разве ты не сказал ему, кто ты такой?
- Сказал.
- Тогда почему ты не занял его место?
Фауст остановился и строго посмотрел на девушку.
- Все гораздо сложней, чем ты думаешь, - ответил он. - Сначала я должен поговорить с Мефистофелем. А с ним я пока еще не встречался.
И он зашагал дальше, но тут дорогу ему преградили трое солдат в железных шлемах, вооруженные копьями.
- Эй, ты! - окликнул Фауста один из них.
- Я? - спросил Фауст.
- Здесь больше никого нет, кроме нее, но я не к ней обращаюсь.
- Ну, - сказал Фауст, - так что вам от меня нужно?
- Ты что здесь делаешь?
- Вас это не касается, - ответил Фауст. - Разрешите пройти. - Нам приказано глядеть в оба за такими, как ты. Шатаются тут всякие по
лагерю... Тебе придется пройти с нами. Вместе с нею, - он кивнул в сторону Маргариты.
Фауст понял, что неосторожные слова могут погубить его. Вспыльчивость и высокомерие были серьезными недостатками профессора алхимии
Ягеллонского Университета. (Мак, к своему счастью, не обладал этими отрицательными свойствами неукротимого фаустовского духа.) Решив исправить
свою ошибку, Фауст сказал:
- Господа, я сейчас вам все объясню...
- Разговаривать будешь у капитана, начальника караула, - ответил солдат. - Марш вперед, да смотри, без фокусов, не то я ударю тебя копьем!
И они увели Фауста вместе с Маргаритой.
Глава 4
- Что новенького? - спросил Мак, как только Фауст вышел из его шатра.
- Важные новости, мой господин, - сказал Василь. - Сам дож Энрико Дандоло хочет видеть вас. Вы должны явиться к нему как можно скорее.
- Как?.. Правда?.. А как ты думаешь, чего ему надо от меня?
- Мне он, разумеется, ничего не сказал. Но у меня есть кое-какие соображения на этот счет.
- Что ж, поделись со мной своими мыслями, добрый слуга, пока я буду умываться и приглаживать волосы.
И Мак приступил к своему туалету, жалея о том, что Мефистофель и ведьмы, колдовавшие над его внешним обликом, не снабдили его сменой белья.
- Ну, так что из себя представляет Энрико Дандоло? - спросил он.
- Это грозный старец, - ответил Василь. - Как венецианский дож, он командует отборной частью христианского войска. Его солдаты очень
дисциплинированы и хорошо обучены. Венеция пополняет наши продовольственные запасы и поставляет нам другие необходимые товары. В ее руках
находится транспорт. Все, кто принимает участие в этой кампании, в какой-то мере зависят от Венеции, и я думаю, что венецианцы не упустят случая
напомнить нам об этом. Сам Дандоло слеп и немощен телом, как человек, которому давно уже перевалило за восьмой десяток. В таком возрасте знатные
господа удаляются на покой, к родному очагу, и слуги подают им по утрам овсянку в постель. Но не таков Энрико Дандоло! Весь путь из Европы до
стен Константинополя он проделал верхом, вместе с войском.
Под Сабо его видели в первых рядах гвардии, где он призывал воинов покорить этот
венгерский город, если они хотят, чтобы Венеция приняла участие в Крестовом походе. В конце концов им пришлось подчиниться. Конечно, поднялся
ропот; многие говорят, что священная война превратилась таким образом в авантюру, в которую их втянули ради защиты торговых интересов Венеции.
Лично я не осмелюсь иметь свое собственное мнение на сей счет до тех пор, пока вы, мой господин, не скажете мне, на чью сторону вы встали.
- Мудрое решение, - сказал Мак, расчесывая пятерней свои густые кудри.
- Встреча с венецианским дожем, - продолжал Василь, - открывает перед вами разные возможности.
- Это правда.
- Союз с Венецией может принести вам сказочное богатство, о каком не мечтал ни один смертный. Но, конечно, существует альтернативный
вариант.
- Какой же? - спросил Мак. Василь вытащил кинжал.
Попробовав острие кончиком пальца, он положил клинок на стол перед своим господином.
- Вот добрая толедская сталь. Если вы против Венеции, эта вещь может вам пригодиться.
Мак взял кинжал в руки и тоже попробовал острие. Затем спрятал его в рукав:
- Да... Возможно, она мне понадобится - оставить зарубку на память.
Василь натянуто улыбнулся и, откинув полог, выглянул из шатра. По его знаку подошли двое солдат с зажженными факелами в руках, чтобы
проводить Мака до шатра Энрико Дандоло. Василь упрашивал своего господина взять его с собой, но Мак наотрез отказался исполнить его просьбу и
оставил своего молодого слугу в шатре, решив, что пришло время сделать свой выбор и исполнить задачу, поставленную перед ним Мефистофелем.
Лишние свидетели, подумал Мак, могут только помешать. Чем дольше юноша будет оставаться в неведении относительно его истинной роли в
происходящих событиях, тем лучше.
Мак шел, глядя по сторонам. В лагере было неспокойно. Несмотря на поздний час, бивачные костры горели ярко. Небольшие отряды пехоты
проходили мимо Мака и его провожатых быстрым шагом; несколько закованных в латы всадников промчалось галопом, подняв пыль. Ночь была полна
тревожных звуков - лязганья металла о металл, ржания и топота лошадей, приглушенного ропота человеческих голосов. Было похоже, что войско
готовится к наступлению.
Наконец они подошли к просторному белому шатру. Сквозь щели неплотно прикрытого полога пробивался слабый свет.
Венецианский дож сидел за низким столиком; перед ним стояло блюдо с драгоценными камнями, которые он перебирал пальцами. Энрико Дандоло был
довольно высок ростом; несмотря на свой преклонный возраст, он держался очень прямо. Широкие одежды из жесткой парчи ниспадали на пол, скрывая
его фигуру; на голове у него была маленькая бархатная шапочка, украшенная соколиным пером на венецианский манер. Седая бородка, поблескивающая в
лучах светильника, словно серебро, подчеркивала вытянутый овал его лица. Тонкие бледные губы были поджаты, глаза подернуты мутно-серой
непрозрачной пленкой - причиной слепоты величавого старца была катаракта. Слуга громко объявил о приходе лорда Фауста, недавно прибывшего с
Запада, но венецианский дож даже не поднял головы.
- Прошу вас, любезный господин Фауст, присаживайтесь, произнес Энрико Дандоло резким, дребезжащим голосом. Он говорил по-немецки правильно,
но с заметным акцентом. - Слуги уже подали вино? Возьмите бокал, сударь, и располагайтесь поудобнее.