- Прямо от станции идет черезвесь поселок большая улица -Советская.
По нейвы и идите.Дачи окончатся, начнется полевая дорога, идитепоней
мимо спортивнойплощадкивниз,кречке.У самойречки ибудет деревня
Стрябцы. Идите по улице налево до конца деревни. Второй дом слева - обратите
вниманиена огромные дубовыеворота- это и будет моя дача. Хозяйка, Анна
Тарасовна Гуликова, летом живет на мельнице. Адо мельницы рукой подать. На
всякий случай вы сходите к хозяйке на поклон - она женщина строгая. Скажите,
что вы приехали ко мне в гости, будете ночевать, и что я приеду попозже.
Такиминапутствиями снабдилменя Иван Степанович Вагнер, приглашаяк
себе на подмосковнуюдачу. В этомгоду профессорВагнер жил в Москве, так
кактрестточноймеханикипо его заказузаканчивал сооружение какого-то
сложногоаппарата,иприсутствиеВагнерабылонеобходимо.Почтивсе
свободноевремя Вагнер проводил в мастерских треста, редко выезжая на дачу.
Но в этот день- субботу - работы вмастерских окончилисьрано, иВагнер
обещал мне приехать и провести со мною воскресенье.
Я без труда нашелдачуВагнераи пошелпознакомиться сТарасовной.
Несмотря навечер,былооченьжарко.Летоиосеньвтомгодубыли
исключительно знойные. Маленькая речушка Илевка, на которой стояла мельница
Тарасовны,совсемпересохла. Еще недоходядомельницы, яуслышал
женскийголоссилы и высоты необычайной. Голос этот, принадлежавшийвдове
Гуликовой,запомнился мненавсюжизнь -онпрямо контузилбарабанные
перепонки. Притом Тарасовна обладала способностью выпускать в минуту столько
слов, что даже премированная стенографисткане в состоянии была бы записать
иполовины. На этот раз Тарасовна обрушилавсе свое пулеметное красноречие
на голову крестьянина,привезшегорожьдляпомола. Крестьянинпочесывал
лохматую бороденку, а Тарасовна, упершись кулаками в широкие бедра, кричала:
- Не видишь, чтоли? Курица вброд речку переходит, а он -молоть! Тут
лягушкипередохлиотсуши,аты - молоть!Самоварпоставитьводыне
наберешь,аон- молоть!ВчераЖучка последнюю водувылакала, аты-
молоть!..
"Аон-молоть", "аты- молоть", - звучало как припев. Крестьянин
слушалдолго ивнимательно, потом крякнули началсобираться вобратный
путь.
Тарасовна обратила внимание на меня. Узнав, что я гость ее дачника, она
снизила голос на несколько тонов, отчего пронзительность его не уменьшилась,
и с деланной приветливостью пригласила меня "быть как дома".
-Неужелив самомделе даже на самоварне хватит?-спросил я,с
опаской поглядывая на речку и, чувствуя, что в горле у меня пересохло.
- Хватит, хватит, не беспокойтесь. У насколодец есть.
Васька! Поставь
самовар гостю.
Я обернулсяи увидел лежащего на траве парня лет восемнадцати; это был
сын Тарасовны иее помощник- подсыпка намельнице.Васька лениво встал,
стегнул прутом траву ипобрел к дому, а Тарасовна еще долго терзала мне уши
пронзительным голосом, жалуясь на бездождье, на пересохшуюИлевку, на бога,
на весь свет. Мельница ее стояла, а ведь мельница кормит ее с детьми, кормит
весь год.
- И что за народ несознательный! Сами видят: комару напиться не хватит,
а они - молоть. Как будто я сама от хлеба отказываюсь!..
- Самовар закипел! - крикнул Василий со двора.
- Милости просим.
Я еще не успел отпить чай в садике среди захудалых яблонь,как услышал
знакомый голос Вагнера:
Деревня, где скучал Евгений, Была прелестный уголок...
-Скучаете? - Вагнер уселся за столик рядом со мной. Он рассказал мне,
что делается в городе, я ему - о своих впечатлениях.
- Да,надо помочьТарасовне. Пойдемте после чая к ней на мельницу,-
предложил профессор.
И мы отправились. Вагнер был в самом жизнерадостном настроении.
- Можно посмотреть устройство вашей мельницы? - спросил он.
Тарасовнамилостиво разрешила, имыспрофессором вошлив полумрак
мельницы. Вагнер осмотрел ее немудреную механику.
-Заполторытысячи летдо нашейэры строились мельницы, малочем
отличавшиесяотэтой,-сказалВагнер.-Сколькоонау васвдень
намалывала?
- Сколькопривезут, столькои намалывала,-отвечалаТарасовна.-
Полсотни центнеров, а то и больше, когда воды много.
-Так, так, - Вагнер задумчиво кивал головой. -Полсотни центнеров не
обещаю, но десяток можно будет смолоть. Для начала. А потом посмотрим.
- Сотню! Если быхоть сотню! - вздохнула Тарасовна. Вагнер постоял еще
несколько минут над жерновами, попробовал вал, подумал и сказал:
- Вотчто, Анна Тарасовна.Я вам поставлюмаленький двигатель.Надо
будеттолько переставить жернова -эти будут велики для моего двигателя. Я
прилажу ваши старые,из них можнобудет сделать маленькие. Василий поможет
мне. Но только уговор дороже денег. Двигатель мойбудет находиться в ящике.
Не открывайтеэтотящикине смотрите, чтовнемнаходится, иначевы
испортите двигатель, и тогда уж я ничем не помогу вам. Идет?
- Да что вы! Да конечно! Да разве я?.. Будьте милостивы!
Вагнерпринялся за работу. Василий и я помогали ему. Я решил,что, по
всей вероятности, Вагнер хочет поставить небольшой керосиновыйили нефтяной
двигатель. Но почему такая таинственность?
Мыпроработалипочти до полуночи. Когдамы сВасилием свалилисьот
усталости и крепко заснули, Вагнер продолжал работать: ведь он не нуждался в
отдыхе.
Проснувшисьутром,яотправилсянамельницу.Вагнербыл там.Он
установил над жерновами довольно объемистый ящик и теперь был занят тем, что
выводил через потолок железную трубу.