Посвящаю памяти
Константина Эдуардовича Циолковского
1. ВСТРЕЧА С ЧЕРНОБОРОДЫМ
Кто бы мог подумать, что незначительный случай решит мою судьбу.
В то время я был холост и жил в доменаучныхработников.Водиниз
весенних ленинградских вечеров я сидел у открытогоокнаилюбовалсяна
деревца сквера, покрытыесветло-зеленыммолодымпушком.Верхниеэтажи
домов пылали палевыми лучами заката, нижние погружались всиниесумерки.
Вдали виднелись зеркало НевыишпильАдмиралтейства.Былоудивительно
хорошо, не хватало только музыки. Мой ламповыйрадиоприемникиспортился.
Нежная мелодия, заглушенная стенами, чуть доносилась из соседней квартиры.
Я завидовал соседямивконцеконцовпришелкмысли,чтоАнтонина
Ивановна,моясоседка,безтрудамоглабыпомочьмненаладить
радиоприемник. Я не был знаком с этой девушкой, но знал, что онаработает
ассистентом физико-технического института.Привстреченалестницемы
всегда приветливо раскланивались. Это показалосьмневполнедостаточным
для того, чтобы обратиться к ней за помощью.
Через минуту я звонил у дверей соседей.
Дверь мне открыла Антонина Ивановна. Это была симпатичнаядевушкалет
двадцати пяти. Ее большие серые глаза, веселые и бодрые, глядели чуть-чуть
насмешливоисамоуверенно,авздернутыйноспридаваллицузадорное
выражение. На ней было черное суконноеплатье,оченьпростоеихорошо
облегавшее ее фигуру.
Я почему-то неожиданно смутилсяиоченьторопливоисбивчивостал
объяснять причину своего прихода.
- В наше время стыдно не знать радиотехники,-шутливоперебилаона
меня.
- Я биолог, - пробовал оправдаться я.
- Но у нас даже школьники знают радиотехнику.
Этот укор она смягчила улыбкой, показав свои ровные зубы, инеловкость
растаяла.
- Пойдемте в столовую, я допью чай и пойду лечить ваш приемник.
Я охотно последовал за ней.
В просторной столовой за круглым столом сидела мать АнтониныИвановны,
полная,седая,розоволицаястарушка.Онассуховатойлюбезностью
поздоровалась со мной и пригласила выпить чашку чаю.
Я отказался. Антонина Ивановна допила чай, и мы направились ко мне.
С необычайной быстротой она разобраламойприемник.Ялюбовалсяее
ловкими руками с длинными, подвижными пальцами. Говорили мынемного.Она
очень скоро поправила аппарат и ушла к себе.
Несколько дней я думал только о ней, хотел зайти снова, нобезповода
нерешался.Ивот,стыднопризнаться,ноянарочноиспортилсвой
приемник... И пошел к ней.
Осмотрев повреждение, она насмешливо взглянула на меня и сказала:
- Я не буду чинить ваш приемник.
Я покраснел как вареный рак.
Но на другой день снова пошел - доложить,чтоприемникмойработает
великолепно. И скоро для меня стало жизненной необходимостью видетьТоню,
как я мысленно называл ее.
Она дружески относилась ко мне, по ее мнению, я, видите ли, былтолько
кабинетный ученый, узкий специалист, радиотехники не знал, характер у меня
нерешительный, привычки стариковские - сиднем сидеть всвоейлаборатории
или в кабинете. При каждой встрече она говорила мнемногонеприятногои
советовала переделать характер.
Мое самолюбие было оскорблено. Ядажерешилнеходитькней,но,
конечно, не выдержал. Больше того, незаметно для себя я начал переделывать
свой характер: стал чаще гулять, пыталсязанятьсяспортом,купиллыжи,
велосипед и даже пособия по радиотехнике.
Однажды, совершая добровольно-принудительную прогулку по Ленинграду,я
на углу проспекта Двадцать Пятого Октября и улицыТретьегоИюлязаметил
молодого человека с иссиня-черной бородой.
Он пристально посмотрел на меня и решительно двинулся в мою сторону.
- Простите, вы не Артемьев?
- Да, - ответил я.
- Вы знакомы с Ниной... Антониной Герасимовой?
Я видел вас однажды с ней. Я хотел передать ей кое-что о Евгении Палее.
В это время к незнакомцу подъехал автомобиль. Шофер крикнул:
- Скорей, скорей! Опаздываем!
Чернобородый вскочил в машину и, уже отъезжая, крикнул мне.
- Передайте - Памир, Кэц...
Автомобиль быстро скрылся за углом.
Я вернулся домой в смущении. Кто этот человек? Онзнаетмоюфамилию?
Где он видел меня с Тоней или Ниной, как онназывалее?Яперебиралв
памяти все встречи, всех знакомых... Этот характерный орлиный нос и острая
черная борода должны были запомниться. Но нет,яникогданевидалего
раньше... А этот Палей, о котором он говорил? Кто это?
ЯпошелкТонеирассказалостраннойвстрече.Ивдругэта
уравновешеннаядевушкастрашноразволновалась.Онадажевскрикнула,
услыхав имя Палей. Она заставила меня повторить всю сцену встречи, а потом
гневно набросилась на менязато,чтоянедогадалсясестьсэтим
человеком в автомобиль и не расспросил у него обо всем подробно.
- Увы, у вас характер тюленя! - заключила она.
- Да, - зло ответил я. - Ясовсемнепохожнагероевамериканских
приключенческих фильмов игоржусьэтим.Прыгатьвмашинунезнакомого
человека... Слуга покорный.
Она задумалась и, не слушая меня, повторяла, как в бреду:
- Памир... Кэц... Памир... Кэц.
Потом кинулась к книжным полкам, достала карту Памира иначалаискать
Кэц.
Но, конечно, никакого Кэца на карте не было.
- Кэц... Кэц... Если не город, так что же это: маленькийкишлак,аул,
учреждение?.. Надо узнать, что такое Кэц! - воскликнула она. - Вочтобы
то ни стало сегодня же или не позже завтрашнего утра...
Я не узнавал Тоню. Скольконеукротимойэнергиибылоскрытовэтой
девушке, которая умела такспокойно,методическиработать!Ивсеэто
превращение произвело одномагическоеслово-Палей.Янеосмелился
спросить у нее, кто он, и постарался поскорее уйти к себе.