Кто‑то тайно готовил государственный переворот или кровавое подавление народного выступления. А может быть, агрессию против соседних государств?
Голова шла кругом.
– Пусть приведут сюда арестованного.
Полковник включил рацию, висевшую на шее наподобие бинокля.
– Говорит Пуш. Доставить арестованного.
Двери кабинета раскрылись, два дюжих солдата ввели советника.
– Ну, несостоявшийся родственничек, будешь говорить или нужно прибегнуть к методам палачей из твоей тюрьмы?
– Буду говорить. Воды мне, воды, умираю!
– Преувеличиваешь. Ты губил людей без счета и не жалел их… Кто и для чего подготовил подземную армию?
– Не знаю.
– Какое отношение к армии имеет король?
– Не знаю.
– Где ты взял этот желтый руководящий мундир?
– Не помню.
– Сковать и увести!
– Я буду говорить, буду говорить! – завопил советник. – Дайте только глоток воды!.. Армия создана нами на случай восстания фашистов.
– Каких фашистов? Народ задавлен, и, насколько мне известно, поработителям не противостоит ни одна сила.
– Мы хотим, чтобы население этой глупой страны беспрекословно служило нам. Однако населенцы не понимают выгод покорности и бунтуют все чаще. Это и есть фашизм, то есть неподчинение нашей демократии.
– Все ясно, – сказал Иосиф. – У вас фашисты – все те, кто не приемлет вашей власти…
– Мы все равно всех задавим! – заорал вдруг, вытаращив глаза, советник. – Полковник, хватайте самозванца!..
Лицо полковника Пуша выражало полнейшую бесстрастность.
– Что вы думаете о словах этого негодяя?
– Нам не позволено думать, повелитель, нами управляют машины. Мы подчиняемся программам.
Полковник снял фуражку и наклонил голову. На макушке виднелись спиральные антенны.
«Что же такое творится!..»
– У всех солдат антенны?
– Разумеется. Новобранцы, поступающие под землю, вначале подвергаются операции в секретной клинике, она называется «Братство всеобщей любви».
– Опять «братство»! Что известно о клинике?
– Это самостоятельное воинское формирование.
– Где оно находится?
– У главного выхода из подземелья.
Иосиф почувствовал, что советник занервничал. «Кажется, мы приблизились к голове змеи…»
– Кто поставляет новобранцев?
– Не знаю, они поступают к нам из клиники.
Иосиф повернулся к советнику:
– Откуда берутся новобранцы?
– Из числа арестованных и приговоренных к смерти. Они подвергаются хирургическим корреляциям ради переработки сознания.
«Как невинно и обыденно названо чудовищное преступление над личностью – „хирургическая корреляция“! Кучка сговорившихся негодяев сосет кровь и пот народа, считая, что только это и есть демократия…»
– Уведите арестованного, – брезгливо сказал Иосиф. – Давать только ту пищу, которой питается весь народ: студень из микробного белка и болотную воду.
Солдаты увели советника.
– Вы странно рассуждаете, повелитель, – полковник страдальчески наморщил лицо. – Нам не позволят выйти на солнечный свет и живой воздух… Представьте муки людей и их нетерпение поскорее вернуться в родные деревни, увидеть близких, если они еще живы… Всех нас извели страшные головные боли. Едва человек попытается подумать не о том, о чем надлежит ему думать ежеминутно – о мудрости старшего начальника, – под черепной коробкой появляются крысы и грызут мозги.
– Теперь уже близка ваша свобода, полковник… Вот мой приказ: немедленно захватить секретную клинику! Сопротивляющихся уничтожить, остальных арестовать. Мы должны узнать всю правду.
Полковник отдал честь:
– Разрешите выполнять?
– Желаю успеха. Докладывайте о ходе операции.
Полковник вышел. Загудела сирена, замигали разноцветные лампочки на плане, занимавшем всю стену кабинета.
Иосиф понял, что это план подземных сооружений, но не было уже сил вглядываться и разбираться: он переживал, что посягнул на чужие жизни, отдав приказ о военных действиях.
«Ну, хорошо, – думал он, – допустим, армия овладеет „клиникой“, что потом? Выйти с армией на поверхность?.. А дальше?.. Что делать дальше?.. Как отнесется к появлению армии народ?.. А если такие проходимцы, как советник, внушат людям о фашистском путче, и вместо борьбы за свободу и справедливость получится братоубийственная война?..»
Иосиф все еще раздумывал о том, что делать, когда зазвонил телефон.
– Говорит полковник Пуш…
Полковник добился блестящей победы. Он уничтожил все линии связи «клиники» с внешним миром и тотчас же со всех сторон окружил ее. Борьба была упорной, оказалось, у главарей «клиники» была своя, секретная охрана, насчитывавшая более двухсот человек.
– Был момент, когда я опасался за исход операции, – признался полковник. – Дело в том, что противник мог вызвать психическое расстройство у моих солдат и офицеров (и у меня тоже), если бы ему удалось вывести из строя систему, обеспечивающую ваше верховенство, повелитель. Его люди пробрались в главный центр управления. Им не хватило двух‑трех минут, между тем как мне, чтобы посоветоваться с вами, нужно было не менее пяти. И я решился, зная, что все под угрозой. Я использовал лучевое оружие.
– Отлично, – похвалил Иосиф. – Как видите, инициатива принесла победу.
– Агенты противника были уничтожены, но под угрозой оказалось оборудование главного центра управления. Если бы случились неполадки в компьютерах, армия могла полностью выйти из‑под контроля, произошел бы бунт с непредсказуемыми последствиями.
Иосиф вдруг понял, какой страшной опасности подвергался эти часы. Понял и другое: окружавшие его люди действуют скорее всего, как роботы…
– Доставить сюда для допроса главного руководителя «клиники»!
– Он покончил с собой, приняв цианистый калий. Мы захватили его в кабинете уже мертвым.
Иосиф растерялся.
– Каковы потери?
– Сорок четыре убитых с нашей стороны и двадцать семь – со стороны охраны «клиники».
– Приезжайте, вместе осмотрим «клинику»…
Через полчаса полковник провел Иосифа к электромобилю, что‑то сказал шоферу, и машина помчалась по тоннелю. Мелькали освещенные перекрестки. В одном месте проехали казарму.
– Кто построил такое гигантское сооружение?
– Заключенные. Из совершенно секретного архива мне известно, что здесь, под землей, некогда были обнаружены большие полости, образованные подземной рекой. Вначале в них размещалась политическая тюрьма, а потом развернули строительство военной базы.
Электромобиль притормозил.
– Останавливаться в тоннелях запрещено, но я хочу, чтобы вы увидели кладбище строителей. Имейте в виду, за каждой плитой похоронено 250 человек. Могильщики были очень скрупулезны.
Он включил фонарь. Сноп света медленно прошел по стене, – кругом виднелись замурованные квадратные ниши. Сотни ниш…
Молча поехали дальше.
«Невежеством своим, нищетой, а стало быть, покорностью и беспомощностью народ оплачивает собственную тюрьму, – горько заключил Иосиф.