– Выбирайтесь отсюда, а я подстрахую снизу.
– Нет‑нет, у меня не хватит сил, все затекло, мышцы одеревенели.
Иосиф снизу подсоблял человеку, и тот со стонами начал потихоньку высвобождаться из тенет, хватаясь руками за перильца железной лестницы.
– Кто вы? – спросил Иосиф, закрыв люк и выключив фонарь. – Говорите быстро, ваш истязатель недалеко.
– Страшный тип! Скорее отсюда…
Через минуту Иосиф узнал, что человек – тот самый врач, которого облздравотдел послал в общину, чтобы заменить на время скончавшегося терапевта. Врач ехал на своей машине. В нескольких километрах от общины «проголосовал» какой‑то тип. Не остановиться было нельзя, потому что он выскочил на самую середину дороги.
Сев в машину, незнакомец оглушил врача выстрелом из газового пистолета, завладел его документами, связал, затолкал в багажник и так въехал на территорию общины.
Машину поставил на специальной стоянке, а вечером перевез связанного к дамбе и спрятал в люк.
– Это опасный преступник, и затеял он, конечно, какое‑то непростое дело… Боже, как я рад, что снова стою на земле!
– Вырваться из когтей стервятника – еще не все, – сказал Иосиф, обеспокоенный заговором против ничего не подозревающих мирных людей. – Мы должны изобличить негодяя. Сейчас пройдем к птицеферме. Там нет сторожа, но есть внутренний телефон…
«Неужели и общину погубит ротозейство? – думал Иосиф, отворив двери фермы. – Неужели общинники убеждены, что все люди хотят им добра?..»
Иосиф ошибался. У людей, которым хватило мужества и мудрости отстаивать совершенство посреди несовершенного мира, хватало и осторожности: они‑то уж наверняка знали, кто не заинтересован в успехе их предприятия.
Иосиф отыскал телефон, но едва стал набирать номер дежурного, помеченный на специальной табличке, появился сторож. На груди у него висел миниатюрный радиотелефон. Все, что он говорил и что говорили ему, по всей видимости, могли слушать и другие люди, охранявшие покой общины.
– Кто здесь? – сторож ослепил Иосифа и его спутника мощным фонарем.
– Я прибыл с группой туристов, – сказал Иосиф. – Это врач, посланный облздравотделом, его функции в настоящее время исполняет самозванец. Совершено преступление, требующее срочного разбирательства.
– Человек, которого вы назвали врачом, очень слаб. Следует вызвать машину?
– Не знаю. Боюсь, как бы мы не вспугнули преступника…
Через пять минут подошел электромобиль. Еще через пять минут Иосиф оказался в диспетчерском пункте.
– Вот человек, которому вы можете доверить все без утайки, – сторож указал на спортивного вида мужчину, сидевшего за пультом.
Диспетчер дружески кивнул Иосифу и сказал сторожу:
– Проверь исправность систем в овощехранилище. Отчего‑то на градус повысилась температура. – И когда сторож вышел, пригласил: – Садитесь, пожалуйста.
– Видите ли, – сказал Иосиф, – то, что я хочу сообщить, может быть, преждевременно слышать моему спутнику. Разрешите ему обождать в коридоре.
– Это, пожалуй, правильно, – согласился врач. – Тем временем я постараюсь хоть немного прийти в себя. Я голоден, не найдется ли у вас стакана молока?
– Молока нет, а вот кефиром угощу, – диспетчер вышел в коридор, сопровождая врача.
Через минуту вернулся.
Иосиф начал рассказывать с жаром, упомянув про доктора Шубова, и хотя его слушали внимательно, он чувствовал, что ему не верят, принимая рассказ за маниакальное самовнушение.
– Быть может, в природе и существуют двойники, «съемные личины» и все подобное, – наконец мягко сказал диспетчер.
– Быть может, в природе и существуют двойники, «съемные личины» и все подобное, – наконец мягко сказал диспетчер. – Но мне об этом неизвестно. Путешествия по эпохам – не слыхал… И потом, я хорошо помню врача, присланного облздравотделом. Это именно тот человек, которого вы привели сюда. Да, он почти в невменяемом состоянии, хотя утром я видел его вполне здоровым, но я объясняю это исключительно воздействием вашего психического поля…
Иосиф разинул рот: как? как это может быть, чтобы преступник и жертва, двойник и несчастный соединялись в одной внешности?
– Учитывая поздний час, – продолжал диспетчер, – я советую вам вернуться в свой корпус и постараться хорошенько уснуть, дать отдых нервной системе… По вашим словам, что‑то замышляется против вас или кого‑либо другого только в полдень. До полудня я проверю все версии, и мы найдем способ нейтрализовать злоумышленника. Это я обещаю твердо и готов поручиться.
– И все же, – сказал Иосиф. – Вы принимаете меня за идиота. Пусть так. Но постарайтесь утром найти присланного врача и сравните его с тем человеком, которого я привел.
«Детский лепет, – подумал о своих словах Иосиф. – Как трудно растолковать истину тем, кто слышит о ней впервые! Ум смущает всякая неожиданность!..»
– Да, да, конечно, я обещаю, – диспетчер вышел в коридор вслед за Иосифом. – И наш уважаемый врач…
Он не договорил: в коридоре врача не было. На подоконнике стояла бутылка кефира, окно было отворено, на полу перед окном, размазанная, остывала лужа свежей крови. Капли крови были и на подоконнике.
Диспетчер бросился к окну, закричал в темноту:
– Доктор, доктор?..
Когда он повернулся, Иосиф увидел на его лице изумление и тревогу.
Диспетчер тотчас сверился с какой‑то таблицей, нажал какие‑то кнопки.
– Телефон врача не отвечает. И это доказывает…
– Ничего не доказывает, – перебил Иосиф. – Но это уже целиком ваше дело.
Он вышел на улицу. Дождь почти прекратился. Но ветер, кажется, усилился.
– Найдете дорогу? – выглянул из дверей диспетчер. – Вот эта бетонка приведет вас сначала к стадиону, а затем к жилому корпусу, где вы остановились. Пожалуйста, никого больше не вовлекайте в это дело!..
Потрясенный, Иосиф поплелся к дому. События ночи исчерпали его силы. «Вот сейчас, пожалуй, сойдись я на узкой тропке с „князем тьмы“, я бы уступил, – дух мой ослаблен. Дух ослаблен всегда, когда человек не видит перспективы… Но как же я не вижу перспективы? Да вот же она, тут, в этой общине… Мой долг – защитить этих людей, потому что они защищают справедливость для всех, не порывая с лучшими традициями…»
Ветер шумел. Вокруг было пустынно. Иосиф никого не встретил ни у дома, ни на лестничной площадке. Отперев двери квартиры, услыхал храп соседа, потихоньку умылся, развесил для просушки одежду и лег спать. Тревога одолевала, но усилием воли он вытеснил ее, догадываясь, что источник тревоги не столько внутренний, сколько внешний, – волны разрушительной энергии, посылаемой «князем тьмы» или его сообщниками.
«Ничего у вас не выйдет, ровным счетом ничего, – повторял, засыпая, Иосиф. – На вашей стороне ложь и коварство, на моей – правда и добро. Вы разрушаете, я полон желания созидать, вы губите природу, я хочу ей свободы так же, как себе…»
Проснулся Иосиф свежим и бодрым. Выпил апельсинового сока, бутылку которого нашел в холодильнике, и принялся чистить свою одежду.
– Вы не используете возможностей, которые предоставлены нам, – шутливо укорил Фриц.