Включая голод.
Потому что там миллион миллиардов отражений, но всего лишь одна душа.
Зеркала дают очень много, но и забирают немало.
За горами начались другие горы. А в небе тем временем собирались тучи, серые и тяжелые.
— Я уверена, что мы летим правильно, — сказала Маграт.
Их со всех сторон окружали обледенелые скалы. Ведьмы мчались по лабиринту похожих друг на друга извилистых узких ущелий.
— Да-а-а… — протянула матушка Ветровоск.
— Сами же не дали мне подняться повыше, — напомнила Маграт.
— Через минуту снег повалит, — заметила нянюшка Ягг.
День клонился к вечеру. Свет сочился прочь из горных долин, как сладкий крем из пирожного.
— Я думала… здесь будут деревни и всякие поселения, — призналась Маграт. — И мы сможем накупить там разных забавных сувениров, а потом найти пристанище в какой-нибудь грубой деревенской хижине.
— Здесь и тролля-то днем с огнем не сыщешь, — фыркнула матушка.
Три помела скользнули в голую долину — сущую царапину на теле гор.
— Колотун-то какой! — поежилась нянюшка Ягг. Но потом улыбнулась. — Кстати, а почему их называют грубыми?
Матушка Ветровоск слезла со своего помела и оглядела окрестные скалы. Затем подняла камень и понюхала его. После чего подошла к куче щебня, которая, на взгляд Маграт, ничем не отличалась от любой другой кучи щебня, и потыкала ее ногой.
— Гм-м, — сказала она.
На ее шляпу спланировали несколько снежинок.
— Так, так, — сказала она.
— Матушка Ветровоск, что ты делаешь? — спросила Маграт.
— Размышляю.
Матушка подошла к скальной стене долины и двинулась вдоль нее, приглядываясь к каменной поверхности. Нянюшка Ягг присоединилась к ней.
— Здесь? — спросила нянюшка.
— Вроде бы.
— А не высоковато для них, как думаешь?
— Да эти дьяволята куда хошь заберутся. Один как-то аж в моей кухне объявился, — поделилась своим опытом матушка. — Вдоль жилы, говорит, шел.
— Да, это их хлебом не корми… — подтвердила нянюшка.
— Может, вы мне все-таки объясните, что вы там делаете? — встряла Маграт. — Что такого интересного в куче камней?
Снег повалил сильнее.
— Это не камни, это отвалы, — сообщила матушка Ветровоск.
Она дошла до гладкой оледенелой каменной стены, по мнению Маграт, ничем не отличающейся от любой другой, которые здесь в горах присутствовали повсеместно, и замерла, будто прислушиваясь.
Затем отступила на шаг, резко стукнула по камню палкой своего помела и громко изрекла следующее:
— А ну открывайте, безобразники низкорослые!
Нянюшка Ягг пнула в каменную стенку сапогом. Та ответила пустым звуком.
— Здесь люди с холоду загинаются, а вы там прячетесь! — добавила она.
Некоторое время ничего не происходило. Потом кусок стены вдруг сдвинулся на несколько дюймов внутрь. Маграт заметила, как в образовавшейся щели блеснул подозрительный глаз.
— Ну чего вам?
— Гномы? — удивилась Маграт. Матушка Ветровоск нагнулась так низко, что ее нос оказался на одном уровне с глазом.
— Меня зовут, — сказала она, — матушка Ветровоск.
Она снова выпрямилась, На лице ее играла самодовольная улыбка.
— И что с того? — раздался голос, выходящий откуда-то из-под глаза.
Лицо матушки буквально окаменело. Нянюшка Ягг слегка подтолкнула подругу локтем.
— Должно быть, мы подальше, чем в пятидесяти милях от дома, — покачала головой она. — Наверное, в здешних краях о тебе и слыхом не слыхивали.
Матушка Ветровоск снова нагнулась. С ее шляпы посыпались снежинки, успевшие примоститься на широких полях.
— Тебя я ни в чем не виню, — сказала она, — но у вас тут должен быть король, так вот просто пойди и скажи ему, что, мол, явилась матушка Ветровоск, ладно?
— Он очень занят, — ответил голос. — У нас тут кое-какие неприятности.
— Значит, вряд ли ему нужны еще проблемы, — уверенно кивнула матушка.
Несколько мгновений невидимый собеседник размышлял над этими словами.
— Мы установили на двери заклинания, — наконец мрачно заявил он. — Невидимые руны. Знаешь, сколько нынче стоят хорошие невидимые руны?!
— Вот еще, стану я читать, что вы там у себя на дверях понаписали! — фыркнула матушка. Говорящий заколебался.
— Значит, говоришь, Ветровоск?
— Ну да. Начинается с буквы «В». Как и слово «ведьма».
Каменная дверь затворилась. Теперь ее можно было различить лишь по тонюсенькой трещинке в скальной стене.
Снег тем временем повалил вовсю. Матушка Ветровоск, чтобы согреться, принялась подпрыгивать на месте.
— Вот они, твои чужеземцы, — сказала она, обращаясь ко всему заледеневшему миру в целом.
— Вряд ли этих гномов можно назвать чужеземцами, — возразила нянюшка Ягг.
— А как еще их называть? — удивилась матушка. — Гном, который так далеко живет, самый что ни на есть настоящий чужеземец. В этом-то чужеземство и заключается.
— Вот как? Забавно, никогда бы не подумала, — ответила нянюшка Ягг.
Они смотрели на дверь. В темнеющем воздухе из их ртов вырывались маленькие облачка пара. Маграт, глядя на каменную дверь, заметила:
— Что-то не видно никаких рун.
— Само собой, — хмыкнула нянюшка. — Они ж невидимые.
— Вот именно, — поддержала матушка Ветровоск. — Сама, что ли, не понимаешь?
Дверь снова приоткрылась.
— Я поговорил с королем, — сообщил голос.
— И что он? — с надеждой спросила матушка.
— Дословно он сказал: «О нет! Только этого мне не хватало!»
Матушка Ветровоск просияла.
— Так я и знала, что он слышал обо мне, — довольно промолвила она.
Как у цыган не меньше тысячи своих королей, так их не меньше тысячи у гномов. Только у гномов слово «король» означает скорее что-то вроде «старшего инженера». А вот королев у гномов не бывает. Гномы вообще очень неохотно говорят о своей половой принадлежности, которую многие из них считают делом не больно-то важным по сравнению с такими серьезными вещами, как, например, металлургия или гидравлика.
Здешний король стоял в гуще толпы что-то выкрикивающих горняков. Он взглянул на ведьм с выражением утопленника, которому предлагают стакан воды.
— Вы что, действительно так хороши, как говорят? — хмуро поинтересовался он.
Нянюшка Ягг и матушка Ветровоск переглянулись.
— Сдается мне, Маграт, это он тебя имеет в виду, — сказала матушка.
— У нас в девятой штольне только что произошел обвал, — продолжал король. — Худо дело. Мы лишились очень перспективной жилы золотоносного кварца.
Один из стоящих рядом с ним гномов что-то шепнул ему на ухо.
— А, ну да, и кое-кого из ребят, — рассеянно добавил король.