— И тут появляетесь вы. Видать, судьба.
Матушка Ветровоск стряхнула со своей шляпы снег и огляделась.
Увиденное даже на нее произвело впечатление. Теперь нечасто приходится бывать в настоящих гномьих залах. Большинство гномов в наши дни заняты отхожим промыслом, зашибая деньгу по городам на равнинах, где гномом быть куда как легче — например, не нужно проводить большую часть жизни под землей, то и дело попадая молотком по пальцам и беспокоясь о колебаниях цен на международных рынках металлов. Недостаток уважения к традициям — вот главная беда нашего времени. А возьмите троллей. Теперь в Анк-Морпорке троллей больше, чем в целом горном хребте. Матушка Ветровоск ничего не имела против троллей, но инстинктивно чувствовала, что если бы больше троллей перестали носить одежду, ходить на двух ногах и вернулись к жизни под мостами, откуда они бы периодически выскакивали и пожирали людей, как троллям и было предначертано природой, то мир стал бы куда более счастливым местом.
— Ты лучше покажи нам, где все это случилось, — сказала она. — Похоже, сверху обвалилась куча камней, да?
— Что-что? — переспросил король.
Часто говорят, что у эскимосов существует целых пятьдесят слов для определения снега.
Это ошибочное утверждение.
А еще говорят, что у гномов существует аж двести слов для определения камня.
Ничего подобного. У них так же не может существовать слов для камня, как у рыбы не может быть слов для определения воды. У них есть слова для вулканических пород, осадочных пород, метаморфических пород, пород под ногами, пород, падающих тебе на каску, и пород, которые на вид представляют интерес и которых — они готовы поклясться — вчера здесь не было. Но вот чего у них нет, так это слова, означающего просто «камень». Покажите гному булыжник, и он увидит в нем, например, кусок кристаллического сульфита какого-нибудь там шпата.
В данном случае речь шла о двухстах тоннах низкокачественного глинистого сланца. Когда ведьмы оказались на месте обвала, несколько дюжин гномов лихорадочно укрепляли потрескавшийся свод штольни и тачками вывозили обломки помельче. На глазах некоторых из них блестели слезы.
— Это ужасно… Ужасно! — бормотал один из них. — Какой кошмар.
Маграт протянула ему носовой платок. Гном шумно высморкался.
— Скорее всего, случился сильный оползень на линии сброса, и теперь мы лишились целого пласта, — сказал он, качая головой.
Сосед утешающе похлопал его по спине.
— Худа без добра не бывает, — сказал он. — Мы всегда можем пробить горизонтальный штрек от пятнадцатой штольни. Не волнуйся, никуда этот пласт от нас не денется.
— Извините, — встряла Маграт, — значит, выходит, там, за завалом, осталисьгномы, да?
— О да, — подтвердил король.
Причем сказал это так, словно речь шла о каком-то досадном побочном обстоятельстве катастрофы, поскольку новые гномы очень скоро появятся на свет естественным образом, а вот золотоносная порода имеет дурное обыкновение заканчиваться.
Матушка Ветровоск критически осмотрела завал.
— Нам хотелось бы, чтобы нас оставили одних, — громко произнесла она. — Дело очень деликатное.
— Понимаю, — не стал спорить король. — Небось, разные там секреты ремесла, да?
— Навроде того, — сказала матушка.
Король выгнал всех гномов из туннеля, оставив ведьм одних в тусклом свете фонаря. С потолка упали несколько камней.
— Гм-м, — протянула матушка.
— Ну, теперь всего-навсего надо что-нибудь предпринять, — промолвила нянюшка Ягг.
— На свете нет ничего невозможного, — неопределенно заметила матушка Ветровоск.
— На свете нет ничего невозможного, — неопределенно заметила матушка Ветровоск.
— Тогда тебе придется очень постараться, Эсме. Если бы Создателем нам было предназначено ворочать с помощью ведьмовства всякие камни, он не стал бы изобретать лопату. Быть ведьмой — это прежде всего знать, когда стоит воспользоваться лопатой. И оставь в покое тачку, Маграт. Ты ничего не понимаешь в машинах.
— Хорошо, хорошо, — сказала Маграт. — А почему бы нам не испробовать волшебную палочку?
Матушка Ветровоск фыркнула:
— Ха! Здесь? Фея-крестная в шахте — с ума сойти!
— Окажись я там, за завалом в недрах горы, думаю, я бы очень обрадовалась появлению такой феи, — горячо возразила Маграт.
Нянюшка Ягг кивнула.
— Тут она права, Эсме. Нет такого закона, который бы запрещал фее-крестной работать в шахте.
— Не доверяю я этой палочке, — нахмурилась матушка. — По мне, она какая-то уж больно волшебная.
— Ой, да ладно, — ответила Маграт. — Ею пользовались поколения и поколения фей-крестных.
Матушка замахала руками.
— Хорошо, хорошо, хорошо, — пробурчала она. — Давай! Делай из себя дуру набитую!
Маграт вытащила из сумки волшебную палочку. Она давно и с ужасом ждала этого момента.
Палочка была сделана из какой-то кости — Маграт искренне надеялась, что не из слоновой, ей нравились эти большие животные. Когда-то на палочке были какие-то буквы, но многие поколения пухлых пальчиков фей-крестных почти полностью их стерли. Также палочку обхватывали несколько золотых и серебряных колечек. Никаких инструкций не прилагалось. Отсутствовали даже самые примитивные руны или значки, которые подсказали бы, как с ней обращаться.
— По-моему, ей надо взмахнуть, — сказала нянюшка Ягг. — Я даже уверена в этом.
Матушка Ветровоск скрестила руки на груди.
— Не пристало ведьме баловаться со всякими там палками, — осудила она.
Маграт на пробу взмахнула палочкой. Ничего не случилось.
— Может, надо что-нибудь сказать? — предложила нянюшка.
Маграт впала в панику.
— А что обычно говорят феи-крестные? — жалобно поинтересовалась она.
— Э-э-э, — сказала нянюшка. — Понятия не имею.
— Ха! — выразилась матушка. Нянюшка Ягг вздохнула.
— Разве Жалка тебе ничего не объясняла?
— Ничегошеньки!
Нянюшка пожала плечами.
— Ну, тогда делай что можешь, — посоветовала она.
Маграт уставилась на груду камня. Потом зажмурила глаза. Затем глубоко вздохнула. Она попыталась превратить свое сознание в безмятежную картину космической гармонии. Монахам-то хорошо рассуждать о космической гармонии, подумала она, они сидят себе там, в своих заснеженных горах, и беспокоиться им не о чем, кроме как о случайно забредшем йети. Попробовали бы они поискать внутреннего спокойствия под взглядом матушки Ветровоск.
Юная ведьма неуверенно взмахнула палочкой и попыталась не думать о тыквах.
Она ощутила движение воздуха. Потом услышала, как ахнула нянюшка.
— Что-нибудь случилось? — спросила Маграт.
— Угу, — спустя некоторое время отозвалась нянюшка Ягг. — Вроде того. Надеюсь, они успели порядком проголодаться.
— Значит, по-твоему, это и есть настоящее волшебство феи-крестной? — заметила матушка Ветровоск.
Маграт открыла глаза.
Перед ними по-прежнему высилась груда, но теперь уже не камней.
— Жалость какая, поглядите, некоторые-то помялись, — сказала нянюшка.