Шагнул ко мне, присел на корточки. Из внутреннего кармана
достал ПДА и быстро набрал несколько слов. Развернул ко мне экран: «ЕЖИ, НЕЛЬЗЯ ШУМЕТЬ».
Я кивнул.
Сталкер отстучал на клаве: «ЯНТАРЬ».
Я оттопырил большой палец - согласен.
Химик встал, отошел к верстаку и взял длинный кусок арматурины. С одной стороны железяка загибалась, этот конец обмотан репшнуром - удобная
ручка, ладонь не соскочит, - на другой насажена пробка от бутылька.
Ага, это костыль. Выходит, Химик ночью даром времени не терял, готовился к путешествию.
Сталкер протянул костыль, я взялся за него, кое-как встал, половчее перехватил рукоятку и попробовал ступить на сломанную ногу. В колене
кольнуло, я пошевелил стопой, перенося вес тела с пятки на носок - непривычно, нога плохо сгибается из-за раздувшегося артефакта, но это ерунда,
главное - боли нет! Значит, я самостоятельно могу идти, нет необходимости меня тащить. Я поднял взгляд.
Химик скупо улыбнулся и указал на дверь.
Я шагнул раз, второй - все нормально. Вот как! На лице сама собой возникла улыбка. Теперь-то мы точно дойдем до Янтаря. Оружие есть, я не один,
в компании опытного сталкера, который разбирается в аномалиях и артефактах, может, даже получше ученых с Янтаря. Еды у нас, наверное, маловато, но
главное - добраться до лагеря, а там видно будет…
Выйдя наружу, я увидел небольшую полянку, окруженную кустарником. Дальше рос лес. И куда, интересно, подевался весь снег? Не мог же он растаять
так быстро. Или мог? Странно.
Я вдохнул полной грудью свежий морозный воздух. Погладил дощатую стену, собрал иней на ладонь, оставив темный след на щербатой доске. Вытер
лицо. Посмотрел на ржавую чугунную ванну возле стены - и кто ее сюда притащил? - поднял взгляд к небу. Светает, но кругом по-прежнему все серо.
Вроде возвращается обычная для Зоны погода; если потеплеет, идти будет легче.
Потом взгляд уперся в мертвеца, лежащего между аномалиями. Я вздрогнул, вспомнив события прошлой ночи. Захотелось побыстрее убраться отсюда,
уйти подальше от ночного кошмара.
Химик подтолкнул меня вперед, и сам вышел следом. Показал знаками, что надо двигаться вдоль стены и за угол.
Я кивнул, но, не успев сделать и шагу, заметил движение по краю поляны. Кусты шевельнулись, и на открытое пространство выбрался человек,
облаченный в КЗС, в противогазе с длинным хоботом, с «калашом» на изготовку. Следом появился второй, у которого КЗС был поярче - новее, наверное…
«Свобода» - понял я. Эти парни из «Свободы». Я вспомнил сталкера, который разговаривал с Отмелем на Янтаре. Он носил такую же форму и элементы
экипировки.
- Хенде хох, Химик! - прогнусавил один из сталкеров.
Мертвец между аномалиями дернулся, и тут Химик сильно толкнул меня к ванне.
Часть вторая ЭФФЕКТ ВНЕЗАПНОСТИ [Лабус]
Глава 8 ПОИСК
- Лабус! - Я обернулся на крик Курортника. Над поляной пролетел вертолет, судя по номеру на борту - из второй эскадрильи.
- Дым ему зажги!
- Сделаю.
Я добежал до опушки, достал из-за пояса трубку наземного сигнала, отогнул проволоку с боков зеленого цилиндра - получились ручки.
Я добежал до опушки, достал из-за пояса трубку наземного сигнала, отогнул проволоку с боков зеленого цилиндра - получились ручки. Пальцем
вдавил пробку, сорвал заглушку и, выдернув кольцо, поднял над головой дымящую трубку.
Вертолет начал снижаться. Винт с ревом рубил воздух, ветер разгонял по поляне белую пелену, закручивая десятки маленьких смерчей. Хлестала по
липу снежная крошка, впиваясь в щеки. Я выбросил бесполезную сигнальную шашку. Клочья густого рыжего дыма, подхваченные потоком, смешивались с белой
пеленой, вплетались в протуберанцы и тут же, потеряв ускорение, таяли…
Машина задними колесами коснулась земли, потом опустилась передняя стойка шасси. Я разглядел сквозь лобовое стекло, как пилоты обмениваются
фразами; один, пожилой, потянулся к тумблерам на верхней панели, второй, молодой совсем, дернул рычаги управления, сдвинул вбок форточку, высунул
руку и призывно махнул.
Обороты двигателя снизились, протяжный звук сменился низким воем и через пару секунд смолк.
Я поднял очки на шлем и побежал к вертолету.
- Пригоршня! - донесся Лехин голос. - Чего ты возишься?
- Да… тут… - Никита выбрался из палатки.
- Ну чего?..
- Кирилл пропал.
Я остановился. Как пропал?
- Как пропал? Куда? - спросил Курортник.
- Не знаю. Знал бы - уже нашел.
Я повернулся, окинул взглядом лес. Между деревьями купол палатки, рядом растерянный Пригоршня, в одной руке ОЦ-14, или попросту автоматно-
гранатометный комплекс «Гроза», в другой портплед. Сталкер вскинул «Грозу» и снова нырнул в палатку.
Я покосился на Курортника.
- К бою! - скомандовал он.
Мы пошли одновременно, подняв оружие, но не успели сделать и пары шагов, как с другой стороны палатки вынырнул удивленный Пригоршня. Он почесал
затылок, присел, потрогал полог. Выпрямился и сказал:
- Пропал… и изделия тоже нет.
За спиной щелкнуло, раздался вой стартера, я оглянулся - лопасти винта медленно поползли по кругу.
- Лабус! - прокричал Курортник. - Задержи его!
- Стой! - Я сжал кулак, согнув руку в локте, покачал ею.
Молодой пилот высунулся в форточку, проорал:
- Что у вас тут происходит?!
Я кинулся к вертолету, наведя ствол на испуганное круглое лицо.
- Стой, говорю! Глуши двигатель!
- Не мельтеши, военстал, - спокойно произнес пожилой, перегнувшись через напарника, и выставил в форточку пистолет.
Ясно, это командир, а круглолицый - второй пилот-штурман. Парень хлопал глазами, вертел головой, но питание выключил и руки с рычагов убрал.
- Что у вас? - спросил командир.
- Ничего, - буркнул я. - Ждем… - И, опустив оружие, развернулся.
Курортник, стоя возле палатки, разговаривал с Пригоршней. Сталкер развел руками, хлопнул ладонями по бедрам, запрокинул голову и зачем-то
указал пальцем на небо.
Рев двигателя оборвался, и долетел обрывок фразы:
- …куда я знаю!!!
Курортник сгреб Никиту за шиворот, подтянул к себе и начал цедить ему в лицо.