Перед наемниками громоздилась подергивающаяся, хрипящая, истекающая кровью насыпь из серых тушек. Фу! А ведь придется еще добивать и разгребать
эту мерзость.
* * *
Мартин осторожно приподнял крышку люка и огляделся. Похоже, чисто. Вылез и уже более внимательно изучил обстановку.
Пустые бетонные ванны отстойников со следами пересохшего ила, застывшие навечно лопасти аэраторов, трубы, погрызенные шланги, штабель железных
бочек с полустертой маркировкой и хлам. В углу помаргивает глазками лампочек контрольный пульт. Трогать категорически не рекомендуется. Часть машин
и технологического оборудования необъяснимым образом сохранили работоспособность, порой извращенную. Нажмет любопытствующий какую-нибудь кнопочку и
наживет себе геморрой, а то и вовсе к праотцам отправится.
Так, а это у нас что?
Подле бочек — загустевшая лужа, словно какой реагент натек и от времени превратился в желе. Вот только не светится сам собой «Туалетный утенок»,
или что там раньше в дерьмо лили, не фосфоресцирует ярко-зеленым. Так ведут себя микроорганизмы. Нет, дружок, даже не думай косить под безобидную
колонию анаэробных бактерий. Ты — самый настоящий холодец. Кто в тебя вляпался, тому, ну, ты сам знаешь.
— За мной. Ничего не трогать. Смотреть, куда ступаете.
Из люка показалась голова Капрала. И тут внимание его командира привлек приглушенный кирпичом стены звук. Он быстро согнул руку со сжатым
кулаком, потом приложил палец к губам. Высунувшийся по пояс наемник оперся локтями и замер в неудобной позе.
— Вот другой затычки не нашлось, — прошипел наемник.
Шутит. Это хорошо. Значит, еще силы остались.
Мартин крадучись подошел к железной двери и прислушался. В соседнем помещении раздалось невнятное бормотание, потом кто-то громко высморкался,
харкнул, прочищая горло, и гнусаво запел: «И снится нам не рокот космодрома, не эта ледяная… — Оборвал на полуслове и объявил: — Ничего мне не
снится. Слышь ты, мудила. Ничего!»
Мартин среагировал на металлический скрежет за спиной и мягко с перекатом упал на бок. Сорванный с запорного клапана тяжеленный штурвал,
вращаясь, словно фризби, с гулким звоном вмазался в стену, аккурат в то место, где только что была его голова. Наемник ударил подошвами ботинок в
дверь, распахнул ее, перекатился внутрь помещения, попытался выстрелить и не смог нажать на спусковой крючок. Пальцы отказались слушаться. По
насосному залу поплыли странные тени, одна, не прерываясь, прошла сквозь подпиравшую потолок колонну и потянулась к наемнику. Коснулась. И разумом
человека овладела паника. Мучительно захотелось завыть, вскочить и бежать прочь. Без памяти, без оглядки.
Мартин стиснул зубы, собрал остатки воли и заставил себя замереть, не двигаться, ждать. Десять секунд, полминуты, минуту.
Морок спал, исходя мелкой дрожью и холодным потом.
«Что, сука, выдохся?».
Полтергейст — чистая нежить — создание хоть и раздражительное, но хилое и медлительное. Вот кровосос — тот настоящий чемпион на кулачках
махаться. А этот, подлюка, шкодит дистанционно: швыряет тяжелые предметы, пробует забороть пси-ударом. После неудачной атаки, растратив энергию, как
правило, пытается слинять. На сей раз монстру не пофартило капитально: и хисту маловато, и выброс за стенами с минуту на минуту начнет яриться —
наружу хода нет.
Что ж, сам напросился.
Мартин, не сходя с места, прицельно расстрелял всю обойму в маячивший у дальней стены призрачный голубоватый пузырь. Тот лопнул, и на пол
вывалилось обезноженное почти человеческое тело, покрытое струпьями и слизью. Наемник встал и подошел ближе. Уродец еще шевелился, скреб когтистыми
пальцами, судорожно разевал и без того широко распахнутый в гримасе вечного изумления рот.
Пристрелить? Патронов жалко, еще понадобятся. Огляделся по сторонам и приметил подходящую железяку.
Ну, со святыми упокой.
Расчетливый удар разнес неудачливому упырьку голову.
* * *
Остаток ночи поделили на шестерых, без скидок на звание и авторитет. Чего уж там, сейчас все на равных, всем надо выжить. Мартину выпала вторая
очередь.
Он сидел у стены, положив автомат поперек колен, и неторопливо посасывал палочку сушеного мяса со специями, перекатывая языком из одного угла рта
в другой, как это часто делают с зубочистками. Закончилась одна, взял из пайка другую. Соль, перец, специи раздражают губы, не дают кемарить.
— Выплюнь ты эту соску американскую, — негромко посоветовал голос из темноты.
Наемник вскинулся, щелкнув предохранителем, и навел оружие на звук.
— Выходи на свет с поднятыми руками. Медленно.
— Пушку-то убери. Прохлопал уже, — резонно заметила темнота. — Ты б и пикнуть не успел.
Надо признать, невидимый визитер прав: отрубился, мать твою, прозевал. Не сработала чертова прижевка. Мартин зло сплюнул бесполезный огрызок,
чуть качнул стволом автомата и упрямо процедил:
— Выходи, умник. А там посмотрим.
— Борзеешь, наемник.
Дохнуло холодом. Сумрак на границе световых кругов от фонарей колыхнулся и выдавил из себя расплывчатое пятно, оформившееся в фигуру невысокого
молодого сталкера в антрацитово-черных плаще и комбинезоне с черным же «калашом» за плечами.
Ночь сюрпризов. Дима Шухов, кажется, так звали паренька в прежней гражданской жизни. В Зоне отзывался на прозвище Рэд, пока не замуровали его у
Четвертого энергоблока ЧАЭС. Между прочим, друзья замуровали, притом заживо, вот такие высокие отношения. Как и что там вышло, конкретно никому не
известно, да только с тех пор появилась в Зоне легенда — Черный Сталкер, то ли призрак, то ли нечто большее.
Вопрос. На хрена Рэду Шухову сдались наемники, если он и бывшим коллегам по ремеслу редко показывается.
— Любопытство, Мартин. Простое человеческое любопытство, — словно прочтя его мысли, ответил тот и без приглашения уселся напротив, скрестив ноги
по-турецки и устроив автомат на коленях. — Немало вы тут наколбасили. Ох, немало.
Наемник отложил в сторону оружие. Не хватало еще выставить себя полным идиотом, держа на мушке любопытного бродячего… Короче, не важно, кто он
есть, главное, палить в него бесполезно. Да и причины нет. От Черного Сталкера больше пользы, чем вреда. Под настроение и подскажет, и посоветует, а
то и предостережет от неверного решения.
— Закурим, — предложил Черный сталкер и прищурился.
Надо понимать, своих у него не водилось. В привычку вошло, что все с ним делятся. Ладно, не будем нарушать традицию, уважим легенду. Мартин
достал из бокового кармана помятую коробочку «George Karelias & Sons» и перебросил гостю.
Тот выбрал относительно ровную сигарету, поводил ею под носом, вдыхая аромат, щелкнул зажигалкой (язычок пламени из штуковины черного металла был
того же оттенка, или показалось) и глубоко затянулся.