Странно, что я еще живу. Странно, что могуещечувствовать,желать
чего-то.
Я стара. Мой путь - путь угасания, путь вничто.Ноябыластара
всегда, я всегда жила и знала, что всегда буду старой, потомучтовсегда
просто буду. Опять и опять возвращаюсь к этой мысли, имоянеспособность
управлять сознанием означает, что пришел конец.Сейчас?Конецнаступил,
когда возниклапоследовательностьсобытий-время.Неумолимоевремя,
беспощадное время, которое сильнее меня и несет, и тянетменятуда,где
меня не будет.
Конец. А что было началом? В прежней жизни я об этом не задумывалась.
Ябылабессмертной,кчемумнебылоизмерятьжизньограниченными
отрезками?
Мне так хочется вспомнить, понять, как жила прежде, ноязнаю,что
это невозможно, потому что жизнь моя была тогда бесконечно сложнее, чемя
могу сейчас представить, я угасаю, и с этим ничего не поделаешь, итеперь
я помню и понимаю лишь ничтожную долю того, что могла помнить и понимать в
прежней жизни. Когда я была не одна.
Но я помню главное и не забуду,поканеисчезну.Последнейбудет
мысль о них, равных мне знанием и мудростью. Почему? Почему ониигралив
игру, которая стала их - и моим - концом? Они появилисьвомнекогдая
этого захотела...
...Они появились, когда Джеф захотел выпить кофе. Онвиделуходящий
вниз от него амфитеатр пультов и стриженые затылки операторов.Каждыйиз
них был человеком и в то же время обыкновенным датчиком, безкоторогоне
обойтись в сложной системе. А он, Джеф, был на сегодня главным датчикоми
чувствовал себя хозяином, стоящим над рабами. Приятное ощущение, минутное,
конечно, и сейчас бы еще чашечку кофе.
Кофе уже несли, и в этом не былоникакойтелепатии.Черезчасон
подумает об обеде, и принесут обед. Система.
Онснялсподносачашечку,поставилеепередсобойначуть
наклоненную поверхность пульта и увидел, каквнижнемярусемониторов,
пульт второй слева, оператор Хьюз,замигалжелтыйсигнал.Джефбросил
взгляд наэкранобщегослежения-огромный,вовсюпереднююстену
операторного зала. Наэкранебылапривычнаямешанинаизсотенбелых
звездочек, двигавшихся по обычным для спутников дугам большого круга.Все
объекты были опознаны, классифицированы, велись нормально.Желтымсигнал
продолжал мигать, и Джеф Перебросил тумблер селектора.
- Первый, - сказал он.
- Сорок второй, - доложил о себе Хьюз, и Джеф увидел сверху,какон
подался вперед, ближе к дисплею. - В секторах обзорапоявилосьнесколько
неклассифицированных объектов.
Секторы обзора вели дальниеподступыкЗемле.Самыедальние,на
пределе возможностей радаров станции Питерсберг. От восьми до десяти тысяч
миль.
- Точнее, сорок второй, - недовольно сказал Джеф.
- Сколько?
- Было семь, - спокойно отозвался Хьюз. - Сейчас уже восемь.
- Звездочки?
- Нет, кресты. Уже девять.
Звездочкаминадисплеяхвысвечивалисьактивныеобъекты,которые
улавливались по их радиопередачам. Кресты - объекты пассивные, пойматьих
удается по отраженным сигналам, задача эта сложная, особенно еслиспутник
специально делают из сплавов, плохо отражающих радиоволны.
- Беру картинку, - сказал Джеф.
Экран монитора перед ним почернел, в правомверхнемуглупоявились
цифры с номером квадрата ивеличинойугловогоразрешения.Вцентре-
неяркие белые крестики, их было десять ("уже десять", - отметилДжеф),и
лежали они довольно кучно, в пределах одного градуса дуги.Новыйкрестик
вспыхнулпочтивцентренеправильногоовала,образованногодесятью
другими.
Неотрываявзглядаоткартинкинадисплее,Джефдопилкофе.
Двенадцатый крестик вспыхнул награницеовала.Джефнабралнапульте
кодовые обозначения, обратившись ккомпьютерамПентагонасзапросомо
запусках кассетных спутников. Последовала минутная заминка - системы связи
между базой и столицей проверялисьнапрослушивание,потомшласверка
кодов,контрольправильностиобращениязапроса,правомочностьсамого
запроса иещенесколькостандартныхпроверок,которыепредшествовали
выдачецентральнымкомпьютеромсекретнойинформации.Темвременемв
глубине овала загорелся тринадцатый крестик.
Ответ,вспыхнувшийнадисплее,заставилДжефапожатьплечами.
"Запусков, соответствующих запросу, не производилось, -бежалибуквы.-
Сообщите причину запроса".
Джеф вызвал комнату отдыха - его подменяющий,майорКонвой,скорее
всего, читал сейчас газеты, растянувшись на диване.ВотличиеотДжефа
Конвой был потомственным военным и имел твердое намерениедослужитьсядо
генерала. Конвей былнеплохимофицером,новнутренняяразболтанность,
свойство скорее натуры, чем воспитания, непозволилаемудослужитьсяв
свои тридцать восемь лет хотя быдополковника.ОтецКонвея,говорят,
неплохо проявил себя в Корее, дед плавал на какой-то посудине в Атлантике,
пока ее не потопили немецкие субмарины, аодинизпрадедов-ноэто,
вероятно, был фольклор - воевал под началом самого генерала Гранта.
Конвей явился меньше чем через минуту.Джефуспелтолькопередать
запросы станциям слежения наАляскеиГаваях.Конвеймолчавсталза
спиной, делая свои выводы, и Джеф немного расслабился. "Сейчас, -подумал
он, - все разъяснится и окажется, что это кто-то изгражданскихзапустил
научную аппаратуру без согласования с военным ведомством". Редко, но такое
все же случалось.
Так, Аляска ответила. База Диллингем на берегу Бристольскогозалива,
в тысяче миль к северо-западу от базыПитерсберг.