По нынешним временам не то что за научную идею, под которую можно выбить неплохие гранты, убить могут за такую ерунду, о которой раньше и вообразить никто не мог. Года два назад Ромашину довелось разбираться с аналогичным делом о покушении на убийство. Тогда, правда, жертве удалось выжить - ее пытались отравить, причем весьма неумело. Выяснилось, что один сотрудник ставил эксперимент, а другой, как оказалось, искажал результаты примерно так, как в романе Жюля Верна "Пятнадцатилетний капитан" негодяй Негоро портил показания корабельного компаса, в результате чего шхуна-бриг "Пилигрим" попала вместо Южной Америки в Центральную Африку. В итоге тот, кто хотел отомстить за порушенную научную карьеру, попал на нары, а вредителю вырезали половину желудка и почку, так что и ему жизнь оказалась не в радость. Вообще-то Веденеев мог и составчик приготовить, который спалил Митрохина изнутри. А вот у Даниила Вязникова причин вроде не было никаких, и возможности совершить преступление, скорее всего, тоже. В компанию затесался случайно, к горючим веществам по работе доступа не имеет, в отличие от остальных трех свидетелей, которые вполне могли стать подозреваемыми. С другой стороны, это слегка даже подозрительно - почему у всех рыльце немного в пушку, а у Вязникова нет? Антон Ромашин хмыкнул. Это только в фильмах и книгах самый безобидный на вид фигурант и является главным злодеем. Немалый опыт следователя подсказывал Ромашину, что мотивы преступления как правило лежат на поверхности, а преступники - вовсе не обремененные интеллектом хладнокровные злодеи с задатками гениальных актеров. Если человек выглядит невиновным, то таковым он чаще всего и является на самом деле. А если принять во внимание, что женщина вряд ли по психологии своей выбрала бы столь варварский способ убийства, то самым подозрительным в этой компании оказывается Веденеев. Его и нужно трясти в первую очередь...
Света пришла сегодня с работы рано. К приходу мужа успела не только ужин приготовить, но даже отвезти к матери восьмилетнего Алешу - в школе объявили карантин по случаю эпидемии гриппа, и бабушка сама предложила забрать внука на неделю к себе. Приятно удивленный великодушием тещи, Антон расслабился и за ужином позволил себе грамм сто "смирновки", которые очень хорошо пошли под жаркое. Потом он слегка вздремнул в кресле и проснулся, когда Света включила телевизор и тот внезапно заорал. По второму каналу показывали ритуальную свару в Думе между коммунистами и "яблочниками", при активном участии жириновцев, со смаком подливавших маслице в огонь. Света убрала звук и принялась рассказывать о том, как и у них в фирме чуть не подрались сегодня две солидные клиентки поспорившие о том, кого обслуживать в первую очередь. Антон благодушно кивал, слушая вполуха, но, когда в конце выпуска показали сюжет о сгоревшем автомобиле, поднял палец, призывая к молчанию, и врубил звук. Репортер, разбитной юноша, топтался на месте происшествия, машину как раз грузили на трейлер, а тучный майор ГИБДД сиплым голосом, ставя дикие ударения в словах, сообщил уважаемым телезрителям, что не нужно, господа хорошие, превышать скорость, потому что иначе получаются негативные инциденты с летальными для некоторых водителей последствиями. Какая еще скорость в лесу, раздался из-за кадра недоуменный вопрос репортера, но тут пошла реклама пива... Мысленно воздев очи горе, Антон подумал, что у Ильи уже есть, скорее всего, более точные сведения о том, какую скорость "превысил" погибший, сунувшись в багажник стоявшего автомобиля. - Извини, Светик, - пробормотал Антон, - трубочку дай-ка мне... Илья обрадовался звонку и сказал, что дело гораздо интереснее, чем он предполагал. А поскольку по телефону о тонких материях химии горючих веществ говорить неуместно, то он ждет Антона у себя дома, и желательно прямо сейчас. - Да что там такое, - заворчал Ромашин. - Время не терпит, что ли? Света на отпустит, к тому же сына к теще отправили. Завтра пришли заключение.
Завтра пришли заключение... - Время терпит, - кротко согласился Илья. - Но для меня и Оли будет обида, если не приедешь отметить в узком кругу очередную годовщину нашей свадьбы. - Насколько узок круг? - помолчав, спросил Антон. - Весьма узок. Только вы да мы. - Ну, жди... Репины жили недалеко, но ехать пришлось в объезд - на Профсоюзной меняли дорожное покрытие. Через полчаса Света и Ольга уже сооружали на кухне хитрую закуску из рыбных палочек, почему-то называемых крабовыми, и запекали мясо под сыром и майонезом в гриле. Антон вышел вслед за Ильей в большую застекленную лоджию, переоборудованную в кабинет. - Странное дело, - сказал Илья. - В тканях я не нашел никаких следов горючих веществ. Насчет внутреннего горения - тоже дохлая гипотеза. У покойника сначала обуглилась кожа, потом подкожный жировой слой и... все! Ни на сантиметр дальше. Будто человека сунули в печь крематория, а когда он подрумянился, быстренько вынули. - Циник ты... - Антона передернуло. - Да нет, просто работа такая! Так вот, одежда почти не пострадала, и этому я вообще не могу найти объяснения. Машина горела, как паяльная лампа! Последнее, впрочем, понятно: выяснилось, что этот дурак держал в багажнике запасную пластиковую канистру с бензином. - Значит, бензин и вспыхнул... - Бензин загорелся потом, сначала вспыхнул Митрохин, вот в чем загвоздка. А уже затем температура в багажнике на краткий миг поднялась до нескольких сотен градусов. Канистра взорвалась, тут и бензин, сам понимаешь... Но в это время Митрохин был уже мертв. - Ничего не понимаю, - успел сказать Антон, но тут их позвали в комнату к столу. Да я, в общем, тоже не очень... - заключил Илья. - Придется еще поработать, хотя дело, мне кажется, дохлое. Не было причин для такого пожара. Ни внешних, ни внутренних. Если без мистики. - А с мистикой? - спросил с интересом Антон. - Это не ко мне. Я напишу, что экспертиза не дала однозначного ответа на вопрос о причинах возгорания. А что до неоднозначных, ты мне скажи, какая причина тебя больше устроит. Начальству-то все равно, если дело придется закрывать. - Мне, в общем, тоже, - пробурчал Антон.
* * *
Институт физики горения оказался длинным девятиэтажным зданием постройки семидесятых годов и располагался за высоким кирпичным забором. Пройдя проходную, где вооруженный автоматом охранник долго сличал его личность с фотографией, следователь попал во двор, огромный, как аэродром. Главный корпус возвышался больным зубом среди корпусов поменьше. Неподалеку живописно темнели странные сооружения, похожие на разбомбленные вражеской авиацией пакгаузы. Горением в институте, видимо, занимались давно и серьезно. Руководитель службы безопасности Борис Степанов встретил следователя приветливо. - Поможем, чем сможем, - сказал он. - Я уже в курсе. Вашему эксперту тоже нужен пропуск? Нет проблем, оформим. Пусть приходит в любое время. А вас, - он внимательно посмотрел на Антона, - сейчас проводят. Лаборатория быстрого горения располагалась на шестом этаже. Из окон открывался изумительный вид на дальний лес: - чистый Шишкин, минус медведи на поляне. Шестеро сотрудников лаборатории стояли у большого, на всю стену, окна, и изучали лесной пейзаж. Увидев следователя, Веденеев подошел к нему и, приветственно взмахнув рукой, спросил: - Как там Маша? Нас не пустили в больницу! - Ее сегодня выпишут, - сказал Ромашин. - Не знаю, почему вас не пустили, может, только родственникам положено?.. Он не стал говорить, что сам запретил пускать к Митрохиной кого-либо из посторонних. Но Веденеев понимающе прищурился. - Тайна следствия, я полагаю? Ну-ну... Что же вы мне повестку не прислали, а сами изволили прийти? - Ясное дело, - из-за спины Веденеева появился плотный коренастый мужчина лет сорока с кустистыми бровями и огромной лысиной. - Если следователь сам пришел, стало быть подозреваемся все мы. - А вы-то за что? - поднял брови Ромашин. - И кстати, как вас... - Долидзе, - представился мужчина. - Константин Долидзе. Для друзей Костя, для органов Константин Вахтангович.