Мы тоже завтракали, украдкой выдавливая еду из тюбиков. Правый с содроганием говорил о ладарях, питающихся воздухом, мы не хотели отпугивать вариалов видом пищи, ещё более грубой, чем воздух.
Очень ясное и очень пустое небо больше не напоминало о недавнем стихийном бедствии. И сами вариалы, весёлые и быстрые, позабыли, похоже, о гибели собратьев.
Николай закувыркался, хватая руками ловко ускользавшего Иу, Жак присоединился к забаве, в неё вмешались ещё два вариала. Только мой Иа не покидал меня. Артур издали следил за грациозными прыжками и реяньем зелёных, легко меняющих форму созданий.
Я присел на камешек.
Я не принял участия в игре не из‑за нелюбви к беготне, а потому, что время пребывания в стране вариалов подходило к концу и надо было заблаговременно поразмыслить над докладом Земле об этих забавных и милых существах.
Рассеянно озирая окрестности, я продолжал размышлять о том, какое у вариалов общественное устройство. Их пища, концентрированная световая радиация, автоматически доставляется городом, а им остаётся бездумно веселиться, раз уж они выбрались из небытия в подобие разумного существования. В космических странствиях попадаются мыслящие существа и подиковинней вариалов. Но в тех обществах, как ни странны их представители, всегда что‑то серьёзное. Жизнь – штука нешуточная – такое я вывел заключение из галактических наблюдений. Здесь же все представлялось словно придуманным в насмешку. «Общество вариалов сконструировано иронически», – с недоумением думал я.
Через некоторое время я увидел, как над куполом взмыл силуэт, похожий на человеческий. Рядом появилась другая фигура, за ней третья, четвёртая. Силуэты разрослись вполнеба, потом стали уменьшаться – незнакомцы быстро приближались к городу.
Ни один из резвившихся вариалов не заметил пришельцев. Скорее ощущением, чем разумом, я понял, что присутствую при набеге врагов, а не при мирном явлении друзей. Я предостерегающе закричал.
Вариалы восприняли событие по‑разному: кое‑кто кинулся наутёк, другие безмятежно продолжали танцы, большинство же лихорадочно заметалось. Перед нами тревожно засверкали шары, то безвольно взлетавшие вверх, то отчаянно приникавшие к почве. Дешифраторы уловили в трансформациях лишь смятенные вопли, бессмысленную болтовню. Но мало‑помалу все больше ошалелых полупризраков поворачивали к городу и скрывались в его бастионах.
Николай подбежал ко мне.
– Это нападение ладарей. Правый просил…
Я укоризненно посмотрел на него.
– Мало ли что просят Правые и Левые! Одно – помогать при стихийном бедствии вроде светобури, совсем другое – участвовать в чужих войнах. Я, между прочим, редко нарушаю вручённые мне инструкции и прошу это помнить!
Передовая шеренга пришельцев обрушилась на хаотическую кучку вариалов.
Ладари были крупнее вариалов и даже людей. К отчёту приложены фотографии, можно проверить, точны ли наши впечатления. Меня больше всего поразил гибкий цилиндр – главная часть тела. Он опирался на четыре рычажка, ладари при беге быстро‑быстро перебирали ими. А на цилиндре возвышались два конуса – один остриём вниз, другой остриём вверх. Конусы так лихорадочно пульсировали, то увеличиваясь, то уменьшаясь, что издали казались факелами на ветру. Ещё у ладарей были руки – с десяток подвижных, проворных рук, напоминающих, впрочем, больше хвосты – вместо пальцев они кончались лохматыми кистями.
– Полинг! – отчаянно закричал Николай. – Посмотри, что они делают!
– Не вмешиваться! – повторил я.
Два ладаря атаковали голубого Яи. Вырвавшиеся из конусов пронзительные лучи скрестились на теле вариала. Яи превратился в клубок пламени, не успев даже вскриком слабенькой трансформации позвать на помощь. Неподалёку синхронно взорвался второй вариал, хотя на него не нападали. «Сопричастные особи», – сообразил я.
«Сопричастные особи», – сообразил я.
В сутолоке сражения мы потеряли опекавших нас И. Николаю почудилось, что Иу в начале нападения скрылся в городе. Появление Иу, спасавшегося от группки ладарей, было для нас неожиданно.
Иу бросился к Николаю, судорожно борясь с уносившей наверх силой отталкивания. И бег на этот раз не состоял из сотен нелепых бросков. Иу мчался так целеустремлённо, словно позабыл, что он в дзета–мире. Он моляще трансформировался на бегу, мы и без дешифратора разобрали призывы: «Спасите! Спасите!».
Николай рванулся к Иу. Зеленое полупрозрачное облачко обволокло человека, теперь они были единым телом – человеческая фигура и призрачно мерцающий вариал.
Набежавшие ладари впились в Иу десятками хвостатых рук, мгновенно оторвали, мгновенно скатали во что‑то круглое и кинулись наутёк с добычей.
Николай молча глядел, как гигантски увеличиваются уносящиеся похитители. О преследовании нельзя было и думать – ладари с трофеем исчезли в куполе.
Вокруг реяла реденькая толпа не успевших скрыться вариалов. Битва закончилась сразу, как похитили Иу.
У Николая дёргалось лицо, вздрагивали пальцы.
– Казимеж, ты опытен, ты мудр, – сказал он охрипшим внезапно голосом. – Ты командир, я обязан выполнять твои приказы… Так вот, чтобы ты знал: я отныне – воюющая сторона!
Долгую минуту я всматривался в Николая. Ни Жак, ни Артур не вмешивались. Но и по огорчённому, почти скорбному лицу Жака, и по пылающему гневом лицу обычно спокойного Артура было ясно, что оба на стороне Николая. Я хмуро усмехнулся.
– Бунт на корабле – так это называлось в прошлом…
– Пока ещё не бунт! – с вызовом отозвался Николай.
Я старался говорить спокойно и иронично:
– Что ж, не дожидаясь открытого восстания и подчиняясь воле коллектива… Вы этого от меня ждёте?
– Не надо, Полинг! – с болью воскликнул Жак. – Чудовищно то, чему мы были зрителями! Чудовищно, что мы были только зрителями!
– Да, чудовищно! И мне, как и вам, горько, что мы были только зрителями. И если мы ещё не воюющая сторона, то, во всяком случае, и не безразличная…
Жак выговорил с обегчением:
– Значит, пойдём на выручку бедного Иу!
– Посоветуемся с Правым. Этот славный парень, так похожий на шарманку, кажется, специально заведует общественными конфликтами.
– Ах, – простонал Правый. – Проклятые ладари похитили… Я содрогаюсь всеми своими полями, когда помыслю о такой утрате! Мы потеряли идею дружбы.
– Как? Или мы неправильно поняли? Вы сказали?..
– Да, именно, – горестно ответил Правый. – Мерзкому Тоду не хватает животворящих мыслей. В древности войны возникали из‑за воздуха.