Я уже открыла рот, чтобы спросить что-нибудь еще, но Этельвин упреждающе поднял руку.
— Все, Ариша, достаточно! Экскурс и реальную историю нашего Дома предлагаю считать оконченным.
И несмотря на то, что в объятьях Эвина было тепло и уютно, настроение стало тоскливым. Какой он все-таки… холодный, едкий, нетерпимый! Но в то же время невероятно близкий. Правду сказал: с Арлитом такого единения у меня никогда не было.
Зато с наследником хорошо и спокойно, он никогда не портит искристых моментов и рассказывает удивительные истории. Не знаю, верит ли маг в них сам. Вряд ли, все же не мальчик давно, да и профессия обязывает хоть бы иногда быть рассудительным. Но мне пересказывает чудесные предания, не позволяя при этом и на миг усомниться в правдивости своих слов.
— Как только решится твоя проблема, я выйду замуж за Арлита, — я упрямо тряхнула головой, но тут же стукнулась макушкой о подбородок пригревшегося мужчины.
Дружное ойканье и потирание ушибленных мест авторитетности заявлению вряд ли добавляло.
— Посмотрим, Ариииша, — нимало не впечатлился Эв. — Не забывая, передо мной сам Великий Князь в долгу…
Это-то я прекрасно помнила, но прикидывать шаткие перспективы пока не торопилась. Собственность семьи, собственность Школы, теперь, хоть и негласно, собственность Северной короны… Ясные боги, неужели я никогда не смогу самостоятельно выбирать себе судьбу?! С кем жить, кого любить?
Да что об этом сейчас думать? Я пинками выставила лишние мысли прочь из головы. Вот решится с телом для второго брата, тогда и начнется… самое интересное.
— Ариииша…
Серые глаза смотрели непривычно проникновенно. Будто пытались сказать что-то. Без слов.
Кончиками пальцев льер обводил контур моего лица. И я затихла, прислушиваясь к ощущениям. Наслаждаясь. В последний раз, ведь скоро я не смогу себе этого позволить! Ласковые прикосновения утонули в меховом вороте.
— Не надо… — выдала полувсхлип. Главным образом это совесть протестовала. Еще немного, и я не смогу смотреть в глаза Арлиту. А мне еще замуж за него выходить!
— Я хочу тебя поцеловать, — пальцы скользили по шее, я улыбалась. Щекотно.
— Но не поцелуешь, потому что это будет все равно он, — подобное мы уже проходили.
И вовсе я не разочарована. Ну разве что немного… Это же не считается, да?
— Вот видишь, — тонкие губы сложились в усмешку, — мы уже и мыслим одинаково.
Этельвин даже не думал останавливаться, нагло воруя у судьбы мгновения удовольствия. Я всем своим видом показывала, что активно против, но реальных попыток отбросить его руки не предпринимала. Жмурилась, дрожала, ловила дразнящие прикосновения, таяла под обжигающим дыханием.
— Нравится? — вопрос был неожиданным и сбивающим с толку.
— Что?
На инеевом лице читалась насмешливая нежность.
— Жить чувствами и собственными желаниями, а не разумом и долгом. Я один могу тебе это предложить.
Проснулась словно от толчка и долго лежала, пытаясь сообразить, что же послужило тому причиной. Но мысли путались, а в животе кружились снежинки, теплые и щекотные, что, само собой, ясности в голове не прибавляло. Нет, я прекрасно помнила вечер, проведенный с Эвином в саду. После наступления темноты мы тайком прокрались на кухню и пили горячий чай с оставшимся от ужина пирогом. Говорили о разном и все лучше понимали друг друга. Потом льер отнес уже сонную меня в комнаты и сдал Виде.
Так что ощущение счастья, от которого все тело звенело, не на пустом месте взялось. Но было и еще что-то… беспокойное.
Интуиция настойчиво толкала куда-то пойти и что-то сделать, но более четких указаний, к сожалению, дать не могла.
Но было и еще что-то… беспокойное.
Интуиция настойчиво толкала куда-то пойти и что-то сделать, но более четких указаний, к сожалению, дать не могла. И я продолжала валяться в подушках, бездумно глядя в потолок.
— Ах ты предательница! — крик (девичий и отдаленно знакомый) раздался, когда я уже почти восстановила душевное равновесие.
Не обмануло шестое чувство!
Я стрелой выскочила из-под одеяла и как была, босиком и в ночной сорочке (кажется, это входит в привычку), понеслась на звуки. А те все множились… К первому голосу добавился почти рык еще одной разъяренной женщины, а потом и мужчина высказался. Им, кстати, был Арл, и говорил он смущенно и неуверенно, будто бы оправдываясь.
— Да что же такое…
Петляя по коридорам, вдруг сообразила, что на выходе из спальни мне не попалось никого из моих приближенных, но эту мысль быстро затмила собравшаяся у покоев наследника небольшая толпа. Несколько слуг, Хранитель и моя камеристка…
Снежинки в животе превратились в острые кристаллики льда.
— Что здесь происходит? — повысила голос.
Все видимые присутствующие обернулись. В их взглядах промелькнуло нечто такое… Сразу понятно, день задался.
— Держите себя в руках, льера Ариадна, — зачем-то попросил Дрэгон-старший.
М? Да я, вроде бы, и до этого истериками особо не отметилась…
Дверь была настежь распахнута. И я, с болью ступая босыми ногами по обжигающе-холодному полу, двинулась вперед. Собравшиеся подступили друг к другу, инстинктивно стараясь скрыть вход от моих глаз, но одного требовательного взгляда оказалось достаточно. Нехотя, но желающие поберечь мою нежную психику разошлись.
Открывшаяся картина впечатляла. Настолько, что я застыла, пополнив ряды не решающихся переступить порог.
Небольшая гостиная ничем особенно выдающимся не отметилась. А вот открытая дверь в спальню радовала глаз смущенной физиономией Арлита, Ниром… Нирой?… в общем, рыжим существом, которое я теперь затруднялась назвать другом, и льерой Тарриной — местами подпаленной, местами подмороженной и в данный конкретный момент с кряхтением отскребающей свою высокородную персону от ковра. Декорации довершала кровь, которой было измазано одеяло (совсем немного, но мне хватило, чтобы окончательно впасть в ступор) и узорчатый кинжал с рукоятью из черненого серебра. Последний красноречиво валялся на полу, рядом с тетушкой.
— Ада… — растерянный взгляд жениха остановился на мне. — Я понятия не имею, откуда она здесь взялась!
Я все-таки переступила порог. А в душу мягко ступили нехорошие подозрения.
— Которая?
Блондин прошелся заполошным взглядом по обоим телам, развалившимся в неположенном месте.
— Обе!
Кхм. Нет, что-то все равно не сходится!
— Прости, милый, но то, что так нежно жмется к тебе, — мальчик! — вот теперь все как надо!
Прислушалась к себе и с чувством морального удовлетворения отметила, что не ревную. Почти.
— Правда? — льер любопытно заглянул под одеяло и, судя по странному выражению лица, остался в корне со мной не согласен. — В любом случае, ничего не было!
Вот зря он на этом настаивает… Теперь даже у меня проклюнулись сомнения.
— То, что на мне платье мешком висит, еще ничего не значит, — ухмыльнулась Нира. — Так что прости, подруга.
А я почувствовала себя преданной.
— Так это ты? — голос только чудом не дрожал.
И, кажется, это я пригрела под боком кого-то не того… Странно. Всю жизнь думала, что в людях немного разбираюсь.
— Сбежавшая огневичка? Да. Твоей милостью, Ариадна.
На этом слова закончились.