Такимобразом
становится ясным, что Умберто, хотя и недоставилсеменалично,топо
крайней мере спас положение, разбросав их.
"Арктическая и Европейская" не сразу связалапоявлениетриффидовс
Умберто, и полиция нескольких стран разыскивала последнегоотихимени.
Ничегонебыло,поканесколькоисследователейнеполучилиобразец
триффидного масла длясвоихисследованийинеустановили,чтоонв
точности соответствуеттому,чтопоказывалУмберто,иименносемена
триффидов он собирался добыть.
Что случилось с Умберто, в точности никогда не узнают. Я догадываюсь,
что где-тонадТихимокеаном,высоковстратосфереегоитоварища
Балтинова атаковали те самые самолеты, которые слышал Федор. Возможноони
поняли это только тогда, когда снаряды русских истребителей начали крушить
их машину.
И я думаю также, что один из этихснарядоввдребезгиразбилнекий
фанерный ящик - тот самый ящик, в который были упакованы семена.
Можетбыть,самолетУмбертовзорвался,можетбыть,онпросто
развалился на куски. Как бы то ни было, я уверен, что когда обломки начали
свое долгое-долгое падение в океан, на их местеосталосьвнебелегкое
облачко, похожее на клуб белого пара.
Но это был не пар. Это были семена, такие бесконечно легкие, чтоони
плавалидажевразреженномвоздухе.Миллионыопутанныхшелковистой
паутинкой семян триффидов, отданных наволювсемветрам,чтобылететь
туда, куда понесут их эти ветры...
Прошли, наверно, недели, а можетбытьимесяцы,преждечемони,
наконец, коснулись земли, многие за тысячи миль оттогоместа,гдеони
начали свой полет.
Повторяю, все это только предположения. Но я не вижу болеевероятной
причины неожиданного появления этого таинственного растения почти вовсех
частях света.
Мое знакомство с триффидами состоялось в детстве. Случилось так,что
один из первых триффидов в округе вырос в нашем собственном саду.Онуже
изрядно развился, когда мы обратили на него внимание, потому что вместес
множеством других сорняков он пустил корни в укромном месте -вмусорной
яме за оградой.
Там он никому не мешал, и ему никто немешал.Мыпростовремяот
времени смотрели, как он растет, и не трогали его.
Но триффид, конечно, своеобразное растение,ионнемогвконце
концов не вызвать у нас некоторого любопытства. Возможно, наше любопытство
небылослишкомактивным,посколькувсегдаможнонайтинескольких
незнакомцев, которым удается поселиться в запущенных уголках сада; темне
менее мы нередко говорили друг другу, что этот незнакомец выглядиткак-то
очень уж странно.
В нынешнее время, когда каждый слишкомхорошознает,каквыглядит
триффид, трудно восстановить впамяти,какимнеобычнымивизвестном
смысле иноземными представлялись нам первые триффиды.
Насколько я знаю, ни
дурных предчувствий, ни тревоги они ни у кого не вызывали. Я полагаю,что
большинство людейотносилоськним-еслитольковообщекак-нибудь
относилось - примерно так же, как мой отец.
В памяти моей запечатлена картина, каконозадаченнорассматривает
наш экземпляр. Триффиду, вероятно, не больше года. Почти вовсехдеталях
это уменьшенная вдвое копия взрослой особи, только он еще не имел названия
и никто еще не видел взрослую особь. Отец нагибается, глядя на негочерез
очки в роговой оправе, ощупывает стебель и тихонькопыхтитвжелтоватые
усы, что делает всегда, погружаясь взадумчивость.Онисследуетпрямой
ствол и деревянистое основание. Он уделяет особое внимание треммаленьким
черенкам, торчащим из основания рядом со стволом, и вэтомвниманиинет
прозрения, одно лишь любопытство. Он разглаживает короткиепучкизеленых
кожистых листьев, пропуская ихмеждубольшимиуказательнымпальцами,
словно осязание можетчто-топодсказатьему.Затемонзаглядываетв
диковинное воронковидное образованиенаверхушкестебляипо-прежнему
пыхтит сквозь усы в нерешительной задумчивости. Я помню, как онвпервый
раз поднимает меня на руки,чтобыятожепосмотрелвэтуконическую
чашечку. На дне ее я вижу туго скрученную, похожую на молодой, свернутый в
улитку листок папоротника спираль,котораядюйманадвавыступаетиз
липкой массы. Я не притрагиваюсь к ней, но знаю, что вещество этолипкое,
потому что в нем медленно барахтаются мухи и другие мелкие насекомые.
Отец не раз однообразно удивлялся, какоеэтостранноерастение,и
обещал непременно пойти куда-то на днях и узнать, наконец, что онотакое.
По-моему, он так никуда и не ходил, а если бы и пошел, то вряд ли узнал бы
что-нибудь в то время.
Триффид был тогда высотой более метра. Должно быть, их быломногов
округе, и они росли себе спокойно и незаметно, и никто не обращалнаних
особенного внимания - так по крайней мере казалось, потому что, еслидаже
биологи и ботаники интересовались ими, публика об этом не знала. И триффид
в нашемсадупродолжалмирнорасти,какитысячиегособратьевв
запущенных уголках по всему белому свету.
Но прошло немного времени, и вот первый триффид вытянул из земли ноги
и зашагал.
Такие невероятные способности триффидов, насколькоязнаю,впервые
обнаружились в Индокитае. Это, между прочим, доказывает, что люди всееще
не обращали на триффидовпрактическиникакоговнимания.Индокитайбыл
одной из тех областей нашей планеты,гдевечновозникаливсякогорода
неправдоподобные и странные слухи.Этислухиприобреталипопулярность,
когда в делах наступалозатишьеииздателям,чтобынесколькооживить
газеты, приходилось прибегать к "духу таинственного Востока". Какбытам
нибыло,индокитайскийслучайнедолгооставалсяуникальным.Через
несколько недель сообщения оходячихрастенияхпосыпалисьсБорнеои
Суматры, из Конго, Колумбии, Бразилии и других стран, расположенных вблизи
экватора.