– Хватит конспирацию разводить! – разговор налаживался, и я снова принялся за следовательскую работу. – Мы уже выяснили, что подлизы
выглядят моложе своего возраста.
– Ага, – безучастно произнесла она.
– А почему?
– По кочану.
– Не груби. Почему вас называют подлизами?
– Потому что они уроды.
– Кто уроды? Подлизы?
– Нет. Те, кто нас так называет.
– А кто вас так называет?
– Чистильщики.
Все вернулось на круги своя. Она начинает мне рассказывать то, что я уже и так знаю.
– А вы и вправду подлизываетесь?
– Еще как… – Она усмехнулась.
– А как это выглядит? Можно посмотреть?
– Хочешь, чтобы я к тебе подлизалась? – она кинула на меня странный взгляд, неприятный, не слишком подходящий ее ангельскому личику.
– Попробуй.
– Дим, не надо!
В первый раз она назвала меня Димой, а не Дмитрием, и можно было заликовать, и расценить это как шаг навстречу. Но интонация… Она
произнесла свое «не надо» с такой внутренней болью, с таким отторжением, что я почти физически почувствовал, как ее ладони отталкивают
меня. Сердце мое дало перебой, а щеки вспыхнули.
Словно неожиданная пощечина.
– Почему не надо? – пробормотал я голосом севшим, разочарованным, предательски выдающим мое неравнодушие к Жене.
– Нельзя. С тобой – нельзя.
– Почему?
– Я не могу тебе сказать. Извини…
Она опустила голову и закрыла лицо руками. Я оцепенело смотрел на нее. Сперва мне показалось, что она заплакала, и надежда на секунду ожила
в моей душе – обнять, успокоить, прижать к себе, дотронуться губами до милого затылка, поцеловать в соленые от слез глаза, а дальше… И
вдруг я понял, что она вовсе не плачет, просто не хочет видеть меня – пусть и накачанного, и не такого уж старого, но все равно
неинтересного и мешающего. Мешающего сидеть за компьютером, смотреть в монитор, в миллион раз более привлекательный, чем моя персона.
Просто сидит и ждет, когда я уйду.
Она была не такой, как все мои знакомые девушки. Совсем не такой, и я не мог понять – в чем.
Я повернулся и вышел.
Глава 5
Мы позавтракали вместе, молча, в гробовой тишине. Я не задавал вопросов, а Женя не утруждала себя даже произнесением слова «спасибо». Я
сделал для нее два бутерброда с маслом и красной рыбой (семга, отличного качества, только вчера купленная), но она не стала их есть –
представляете? Только понюхала, фыркнула едва слышно, по-хозяйски подошла к холодильнику, достала недогрызенную ей же шоколадку и съела ее
– медленно, отламывая по кусочку длинными пальчиками, каждый из которых мне мучительно хотелось поцеловать. Потом я заявил, что ухожу на
работу, и вернусь после шести, и оставил ей ключи. Пытался оставить денег, но она посмотрела на меня так, что я почувствовал себя полным
кретином.
Пришел я на работу в пресквернейшем расположении духа. Хотел было даже наорать на медсестру, забывшую подготовить больного Семецкого к
ректороманоскопии (обследование прямой кишки, перед ним положено несколько основательных клизм), но сдержался.
Не могу сказать, что у меня
стальные нервы, просто привык держать все в себе, не выплескивать на окружающих. Весьма распространенный психологический тип среди людей
моего круга – полостных хирургов. Проведение жизни среди дерьма и разверстых кишок не способствует хорошему настроению, но спастись можно:
нужно быть спокойным, вежливым, не психовать и относиться к людям как можно добрее. Перед вашими глазами сразу предстает образ,
соответствующий установкам добродетельного христианина. Существует расхожее мнение, что люди, избывающие жизненный негатив внутри себя,
растворяющие его внутри души, как фекалии в биотуалете, долго не живут, потому что сгорают, хватают инфаркт или инсульт и благополучно
отправляются к праотцам в практически юном – скажем, пятидесятилетнем возрасте. А я думаю, все наоборот. На самом деле психопаты и
истерические личности, с наслаждением отравляющие жизнь окружающим (и больше всего тем, кто от них зависит), живут недолго и некачественно.
Непрерывные страдания и муки, в коих они проводят свое время, изнашивают их до срока. И на смертном одре вспомнить им нечего, кроме борьбы
себя, любимого и несчастного, против остального мира, заселенного исключительно негодяями, подлецами и завистниками. Борьбы, не
увенчавшейся успехом…
Однако, рабочий день прошел неплохо. Обход больных, всего лишь три операции, затем пять консультаций, одна из которых – осмотр жены
владельца сети мебельных салонов, страдающей камнями в желчном пузыре – принесла мне желанную сотню баксов. Я отошел душой, подобрел и даже
размяк. К тому же было на что кутить.
Почему я купил Жене именно лилии? Черт знает. Именно черт – все вопросы к нему.
Подвернулись они под руку – огромные, вычурные, голландские, белые с розовыми прожилочками, я и купил. Как они пахнут, я понятия не имел,
но смотрелись здорово. К тому же продавщица уверяла, что стоять будут неделю, даже по жаре, а если каждый день обрезать стебли и добавлять
в воду чуток аспирина и сахара, то и две недели.
Ну просто реанимация, скажу я вам, прямое сходство: оживление умирающего при помощи разнообразных растворов. Из-за этого я терпеть не могу
покупать цветы, жалко мне их. Но Жене купил, нужно же было хоть что-то с Женей делать. Девушки – романтически устроенные существа, цветы
действуют на них тонизирующе и приводят в хорошее настроение.
Я пришел к двери своей квартиры и позвонил. Пусть, думаю, Женя откроет мне сама. Пусть начинает чувствовать себя хозяйкой дома хотя бы в
малой степени. Привыкает пусть.
Она долго возилась с ключом, наконец справилась, открыла и увидела меня – с вертикально поднятым огромным букетом цветов. Меня, сияющего,
затарившегося на все жалкие сто баксов, что сегодня подарили. Идиот ты, Дима, скажете вы, и будете правы. Увы, влюбленные с
катастрофической скоростью утрачивают мозговые функции. А влюблен я в тот вечер был на всю голову и на все сердце, не говоря уж об
остальных частях тела.
– Это что? – сипло спросила Женя.
Показалось, что у нее перехватило дыхание, она даже рефлекторно приложила руку к горлу.
– Это тебе, – сказал я и протянул букет вперед. Аристократичные лепестки колыхнулись разом и дотронулись до носа девушки.
Она не ожидала от меня такого, не успела убежать, растерялась, я сделал свое дело слишком быстро. Бедная Женя не успела даже отвернуться,
поэтому ее вырвало прямо на букет.
Замечательно, правда? Вы дарите красивой девушке цветы, а она на них блюет.