В своих турнирных доспехах модели «форсбоди-5» из облегченного сверхпрочного меркуриума,
снабженных силовыми амортизаторами прыжков и стабилизаторами суставов, я порой сигал с такой высоты, что в полете успевал досчитать до
пяти. Будь на мне сейчас «форсбоди», я бы вообще ничего не почувствовал — так, будто не прыгнул из окна, а переступил порог комнаты. Нет,
конечно, я прекрасно помнил, что в это утро мои ноги не предохраняли удароустойчивые амортизаторы Просто понадеялся на свой многолетний
турнирный опыт и решил, что небольшой высоты не стоит бояться. Тем паче что после выпитого натощак бочонка пива законы пространства уже не
казались столь непоколебимыми, а потому земля со второго этажа выглядела гораздо ближе, чем обычно.
Я убедился в собственной глупости, когда едва не пробороздил носом гранит, не устояв на ногах после приземления и распластавшись прямо
возле погасшего ландшафт-проектора. Больше минуты провалялся в такой неприглядной позе, приходя в себя. За это время я успел раскритиковать
вслух и свое мальчишеское поведение, и гранитное покрытие двора, и даже земную гравитацию, постоянство которой, безусловно, делало ей
честь, однако в данную минуту этот факт меня почему-то не радовал.
Впрочем, нашлось за что себя и похвалить. Отправляясь из дома под хмельком, я не забыл надеть штаны, майку и ботинки, поэтому не ободрался
о гранит и не отбил при приземлении ступни. Первый урок был усвоен: жизнь в Жестоком Новом Мире заставляет быть предусмотрительным даже в
мелочах.
Кряхтя и потирая ушибленные ладони, я неуклюже поднялся и осмотрелся. Передо мной лежало три дороги, первая вела к инстант-коннектору,
вторая — вдоль по улице, третья — самая короткая — упиралась в порог соседнего дома. Но проблемы выбора не возникло. Возле стоянки ботов
инскона я заметил какое-то движение и потому направился именно туда.
Молодой парень, по всей вероятности, контролер, прохаживался вокруг готового к отправке в стартовую камеру бота и непрерывно говорил. А
поскольку кроме него на стоянке больше никого не было, получалось, что разговаривал он сам с собой. Подойдя поближе, я заметил в его глазах
слезы.
— Два — четырнадцать — игрек — восемь, — без остановки бубнил парень. Говорил он, конечно, не со своей тенью, а пытался ввести координаты
боту. Отключенный бот не реагировал. — Да что же за напасть!.. Два — четырнадцать — игрек — восемь…. Ну пожалуйста!.. Два! Четырнадцать!..
— Эй… как тебя там!.. — окликнул я первого встреченного за день человека. Без обязательного ключа на виске и полупрозрачного пикра перед
глазами я ощущал себя крайне неловко — будто вышел прогуляться голым Невозможность опознать персон-маркер собеседника создавала жуткие
неудобства Я понятия не имел, кто передо мной, каков его психологический портрет и как следует себя вести при разговоре с этим незнакомцем
В отличие от меня, у парня инфоресивер был с собой. Только по уже известной причине он держал его в руке, а не закрепил на положенном
месте. Услыхав мой голос, молодой человек вздрогнул, дрожащей рукой поднес ключ к виску и нацелил на меня рамку пикра.
— Бесполезно, — заметил я, приближаясь. — Можешь не суетиться — мой ключ тоже не работает.
Парень между тем повел себя неприветливо — занервничал и испуганно попятился от меня так, словно узрел какого-нибудь мифического живоглота,
коими любят стращать доверчивого зрителя в виртошоу ужасов.
Моему дружескому совету парень не последовал, энергично потряс инфоресивер
возле уха и снова направил на меня сенсор.
— Ну как, помогло? — поинтересовался я, походя отметив, что не одинок в своей привычке применять насилие к отказавшей технике. Не иначе,
этот эмоциональный жест следовало рассматривать как некий инстинкт, дремавший в нас ранее и теперь разбуженный критическими
обстоятельствами. Я уже не сомневался, что ещё не раз столкнусь с его проявлением
— Не подходи! — яростно блеснул влажными глазами парень, после чего ретировался за бот и настороженно замер, выбрав такую позицию, чтобы
между ним и мной была непреодолимая стальная преграда. — Стой, где стоишь! Чего тебе надо? Я тебя не знаю!
— И что с того? — бросил я, замедлив шаг. — Я тоже тебя не знаю. Давай познакомимся. Меня зовут Гроулер, я живу вон в том доме у холма. — Я
изобразил добродушную улыбку, которую свирепый по натуре капитан реалеров мог иногда себе позволить. — И у меня было плохое утро, так что
прекрасно тебя понимаю Иду, гляжу, у тебя похожие проблемы, поэтому дай, думаю, подойду, спрошу — может, ты в курсе, что происходит…
— Нет! Проваливай1
— Вижу: не в курсе. Однако стоит ли так переживать по этому поводу? Не спорю — трагедия. Но дело-то поправимо. Разберутся, кому следует, и
все починят. А хочешь, пойдем попьем пивка? Еще холодное.
Признаться, я понадеялся, что парень меня узнает, но он, к сожалению, не узнал Разве есть на свете такой поклонник реал-технофайтинга,
который отказался бы выпить пива с самим капитаном Гроулером, пусть и давно утратившим свой чемпионский титул?
— Уходи, я тебе не верю! — прокричал парень. Если бы я не остановился, он бы наверняка забегал от меня вокруг бота. — Держись подальше,
пока не увижу твой персон-маркер!
— Как скажешь, — отступился я. И не предполагал, что поломка инфоресивера сумеет вогнать человека в такую параноидальную
подозрительность. — Ты вообще где живешь-то?
— Не твое дело! Иди, откуда пришел!
Я пожал плечами — действительно, какое мне дело до этого ненормального, — развернулся и зашагал обратно Однако не прошел я и десяти шагов,
как парень боязливо меня окликнул.
— Э-э-эй, а куда я попал?
Так и подмывало ответить. «Не твое дело», но я причислял себя к культурным людям и потому от грубостей воздержался.
— Западная Сибирь, — обернувшись, просветил я его. — Мегарайон частных владений. Если не ошибаюсь — третий.
— Издеваешься, что ли, географ? — обиженно фыркнул парень. — Типа я такой умник и знаю, где эта Западная Сибирь находится1 Координаты
стоп-зоны какие?
— Пять — восемнадцать — зэд — тридцать один, — великодушно уточнил я, чувствуя, что еще минута общения с этим инскон-кочевником, и я точно
сменю милость на гнев И плевать тогда на кодекс реал-технофайтеров, предписывающий вести себя в обычной гражданской жизни тише воды ниже
травы. Этому придурку лучше не знать, что такое гнев выведенного из себя Гроулера.
— Пятерка! — удивленно присвистнул парень. — Это Азия, что ли? Вот занесло! А я-то думаю, почему меня так морозит…
Последние слова он бормотал уже под нос и продолжал бормотать до тех пор, пока я не удалился, оставив его страдать в гордом одиночестве.