Разиня
Вспомнить все
Дуглас Куайл проснулся – и сразу захотел на Марс. «Чудесные долины... Как приятно было бы побродить по ним!» – с завистливой тоской подумал он. Он всеми клетками тела ощущал об-волакивающее присутствие того, другого мира, доступного только секретным агентам да высшим правительственным чинам.
Куайл босиком прошлепал из спальни на кухню, машинально сварил кофе и уселся за сто-лик. Ночные фантазии не покидали его.
«Я должен попасть на Марс!» – твердил Куайл.
Конечно, это неосуществимо, и он постоянно осознавал иллюзорность своего желания, даже в разгаре грез. Кто он такой? Самый обыкновенный мелкий служащий.
Что ж, придется искать другой путь...
Выйдя из такси, Дуглас Куайл пересек три пешеходные ленты и подошел к привлекательно-му зданию. Остановился прямо среди дневной толчеи и долго смотрел на мерцающую неоновую вывеску. Он и раньше приглядывался к ней... «Воспоминания, инк.».
Ответ на его мечту? Но ведь иллюзия, даже самая убедительная, всегда остается не более чем иллюзией.
Набрав полную грудь чикагского воздуха вперемешку с копотью, он прошел через сверкаю-щее многоцветье входа в приемную.
Блондинка за столом приятно улыбнулась:
– Добрый день. Мистер Куайл?
– Да, – невнятно пробормотал он. – Я хотел бы пройти курс воспоминаний. Мое видеопись-мо...
Секретарша сняла трубку телефона.
– Мистер Макклейн, здесь мистер Куайл.
– Фрум-брум-грум, – зарокотало в трубке.
– Пожалуйста, мистер Куайл, – сказала секретарши. – Мистер Макклейн ждет вас. Направо, комната Д.
После короткого замешательства он нашел нужную дверь. За необъятным столом из настоя-щего орехового дерева восседал радушного вида мужчина средних лет, в модном костюме цвета кожи марсианской лягушки. Уже одна только одежда хозяина кабинета говорила Куайлу, что он попал по адресу.
– Садитесь, Дуглас, – пригласил Макклейн, махнув рукой на кресло у стола. – Итак, вы хотите побывать на Марсе?
Куайл сел.
– Я не совсем уверен... – напряженно произнес он. – Дело в том, что это стоит уйму денег, а в действительности я, похоже, ничего не получаю.
– У вас будут ощутимые доказательства, – живо возразил Макклейн. – Все, что потребуется. Вот, позвольте показать. – Он выдвинул ящик и достал толстую папку. – Корешок билета. – Из папки появился квадратик прокомпостированного картона. – Далее, открытки. – Он извлек четыре цветные стереооткрытки и разложил их перед Куайлом. – Пленка. Снимки марсианских достопримечательностей, которые вы делали взятой напрокат камерой. Имена встреченных там людей. Плюс на две сотни сувениров; вам их пришлют с Марса в следующем месяце. Ну и паспорт, почтовая квитанция... Не беспокойтесь, вы будете уверены, что побывали там. Вы не за-помните меня, не запомните свой визит. Но мы гарантируем, что для вас это будет самое настоя-щее путешествие. Вы будете помнить все, вплоть до мельчайших подробностей.
Посудите сами: вы не секретный агент Интерплана, а иначе на Марс не попасть. Лишь с нашей помощью можно осуществить свою заветную мечту. И учтите: когда бы вы ни усомнились в достоверности воспоминаний, можете сполна получить свои деньги назад.
– Неужели наложенная память столь прочна? – спросил Куайл.
– Лучше настоящей, сэр, – заверил Макклейн. – Мы обеспечиваем такие устойчивые воспо-минания, что не потускнеет ни одна деталь.
– Я согласен, – решил Куайл и потянулся за бумажником.
– Вот и прекрасно! – Макклейн взял деньги и нажал кнопку на селекторе. – Что ж, мистер Куайл, – торжественно проговорил он, когда в открывшуюся дверь вошли двое коренастых муж-чин, – желаю счастливого пути!
От волнения у Куайла пересохло во рту. На нетвердых ногах он вышел вслед за двумя тех-никами из кабинета. Им вдруг овладело предчувствие чего-то недоброго...
Селектор на столе Макклейна загудел, и раздался спокойный мужской голос.
– Мистер Куайл под наркозом, сэр. Разрешите начинать или вы будете присутствовать лич-но?
– Начинайте, Лоу, – бросил Макклейн. – Это самый обычный случай, не должно быть ника-ких осложнений.
– О'кэй, сэр, – ответил Лоу, и селектор замолк.
Открыв большой шкаф, Макклейн покопался и вытащил два пакета: пакет № 3 «Путешест-вие на Марс» и пакет № 62 «Секретный агент Интерплана». Он вернулся за стол, удобно устроил-ся в кресле и вывалил содержимое пакетов: предметы, которые предстояло поместить в квартиру Куайла, пока тот находится без сознания.
Лазерный пистолет, самый дорогой предмет в нашем списке, отметил Макклейн. Крошечный передатчик, подлежащий проглатыванию, если агент оказывается в безвыходной ситуации. Кодовая книга, поразительно напоминающая настоящую... Всякая мелочь, не имеющая сама по себе существенного значения, но неразрывно связанная с воображаемым путешествием: половинка древней серебряной монеты, ложка из нержавеющей стали с выгравированной надписью «Собственность Марсианского поселения»... Загудел селектор:
– Простите за беспокойство, мистер Макклейн, но происходит что-то непонятное. Пожалуй, вам все-таки лучше прийти. Куайл все еще под наркозом, хорошо отреагировал на наркидрин. Но...
– Иду. – Почувствовав тревогу, Макклейн поспешил в лабораторию.
Дуглас Куайл лежал на кровати с закрытыми глазами. Казалось, он осознает, но лишь очень смутно, присутствие двух техников и появившегося Макклейна.
– Нет места для внедрения ложной памяти? – раздраженно спросил Макклейн. – Найдите со-ответствующий участок и сотрите. Он работает в Бюро Эмиграции и, как всякий государствен-ный служащий, безусловно, две неделе отдыхал. Замените одни воспоминания на другие, вот и все.
– Проблема, к сожалению, не в этом, – волнуясь, сказал Лоу и, склонившись над постелью, обратился к Куйалу: – Расскажите мистеру Макклейну то, что говорили нам.
Серо-зеленые глаза лежащего человека открылись. Взгляд стал стальным, поежившись, от-метил Макклейн, жестким, безжалостным, засветился холодным огнем.
– Что вам еще нужно? – с ненавистью процедил Куайл. – Вы развалили мою «легенду». Убирайтесь отсюда, пока я с вами не расправился. – Его взгляд прожег Макклейна.
– Как долго вы находились на Марсе? – спросил Лоу.
– Месяц, – резко ответил Куайл.
– Ваша цель? Бледные губы искривились.
– Агент Интерплана. Зачем повторять? Оставьте меня в покое.
Он закрыл глаза, обжигающее сияние исчезло. Макклейн почувствовал волну облегчения.
– Крепкий орешек, – тихо заметил Лоу.
– Ничего, – отозвался Макклейн. – Когда мы снова сотрем его память, он станет кротким как ягненок.