Она всегда сбивала его с толку неожиданным ходом мысли, он никогда не
могугнатьсязаней.Ипоэтомуиспытывалпереднеюнечтовроде
благоговейного страха.
- Объясни, - взмолился Николас.
- Разве ты не заметил, - пояснила Кэрол, - что, выступаясречьюв
феврале, Йенси произнес "грас" в словосочетании "coup de grace"? А в марте
это же слово он произнес... нет, подожди. - Из шкафа, двери которогобыли
обиты стальными листами, она вынула сводную таблицу и сверилась сней.-
Двенадцатого марта он произнес это выражениекак"ку-де-гра".Несколько
позже, пятнадцатого апреля, он сказал "гра". - Она выжидательно посмотрела
на Николаса.
Он пожал плечами, он устал, нервы были на пределе:
- Знаешь, я пойду к себе, поговорим об этом как-нибудь в другой раз.
- Затем, - неумолимо продолжала Кэрол, - в своей речи,произнесенной
третьего мая, он опять употребил это выражение. Это известная его речь,в
которой он проинформировал нас о полном уничтоженииЛенинграда...-Она
заглянула в свою таблицу. Вполне вероятно, чтоонпроизнес"ку-де-гра".
Нет, в конце "с". Он произнес это слово как раньше.
Она положила таблицу в шкаф и закрыла его на ключ.Николасзаметил,
что закрывающееустройствоотреагировалонаееотпечаткипальцев.А
значит,этотшкафнельзяоткрытьбезКэролдажеприналичии
ключа-дубликата.
- Ну и что же? - спросил он.
Кэрол ответила:
- Я не знаю, но все это неспроста. Кто воюет на поверхности?
- Железки.
- А где люди?
- Ты прямо как комиссарНюнс,допрашиваешьлюдей,когдаимпора
спать.
- Люди в убежищах, - сказала Кэрол, - под землей. Какимы.Авот
когда ты обращаешься к ним и просишь искусственнуюподжелудочнуюжелезу,
тебе говорят, что они есть только в военных госпиталях, которые, вероятно,
находятся на поверхности.
- Я не знаю, - ответил он,-даменяинеинтересует,гдеони
находятся. Я знаю только, что они имеют право на их получение, а мы нет.
- Если войну ведут железки, то кто же лечится ввоенныхгоспиталях?
Железки? Нет. Потому чтополучившихповреждениежелезокотправляютна
заводы, на наш, например. Ажелезкисделаныизметалла,поджелудочные
железы им ни к чему. Разумеется, некоторые людинаповерхностивсе-таки
живут; наше правительство в Ист-Парке, а вНар-Паке-советское.Разве
поджелудочные железы предназначаются для них?
Он молчал - она совершенно сбила его с толку.
- Что-тоздесьнетак,-продолжалаона.-Какиемогутбыть
госпитали, если там нетнисолдат,нигражданских,которыемоглибы
получить тяжелое ранение и нуждались бы в искусственной железе? А намони
ее не дают.
Мне, например, отказали в железе для Соузы, хотя они изнают,
что без нее нам не выжить. Подумай об этом, Николас.
- Хм, - задумчиво ответил Николас.
- Тебе придется придумать что-нибудь поубедительнее, чем "хм", Ник, и
довольно скоро.
4
На следующее утро, едва открыв глаза, Рита спросила его:
- Я видела вчера, как ты вышел из зала вместе с этой... какеетам?
Ах да, Кэрол Тай. Но почему?
Николас, еще не успевший умыться холоднойводой,почиститьзубыи
привестисебявпорядок,небритыйивыбитыйизколеи,растерянно
пробормотал:
- Я должен был подписать свидетельство о смерти Соузы. Дела.
Он поплелся в ванную и обнаружил, что она заперта.
- Ну ладно, Стью, - попросил он, - заканчивай бриться,мненужнов
ванную.
Дверь открылась, и всамомделетамоказалсяегомладшийбрат,
старательно брившийся перед зеркалом.
- Не обращай на меня внимания, - сказал Стью, - заходи и...
Из соседней комнатушки раздался резкий голос его жены, Эдит:
- Сегодня мы умываемся первыми, Ник, ведь твоя супруга вчеравечером
целый час принимала душ, так что будь добр, подожди.
Он согласился с доводом Эдит и, пошаркивая ногами, поплелся на кухню,
которую им не приходилось делить ни с теми соседями, чтожилисправаот
них, ни с теми, что слева, и стал разогревать на плите кофе. Этот кофеон
заварил еще вчера вечером, готовить свежий у него не было сил. И к тому же
искусственных зерен им дали совсем мало, и их наверняка не хватит до конца
месяца. И тогда ему придется выпрашивать, одалживать и выменивать у других
жителей убежища, на сахар - ни он, ни Ританезлоупотреблялисахаром-
хотя бы горсть этих эрзац-бобов.
Я бы выпил целое море кофе, подумал он, если бынамдаваливдоволь
этих зерен. Однако норма их выдачи (как, впрочем, и всем остального)была
строго ограничена. Рассудком, за годы, проведенные под землей, онсэтим
примирился, но организм его жадно требовал еще и еще кофе. Онещепомнил
вкус настоящего кофе, который пил до того, как поселилсявубежище.Мне
было тогда девятнадцать, вспомнил он, и я был на первом курсе колледжа,я
тогда только-только начал пить кофе, вместосолодовыхнапитков,которые
дают детям. Я только начал взрослеть, когда это произошло...
Но как частенько говаривал Талбот Йенси, сияя от радости илихмурясь
как туча в зависимости от обстоятельств: "По крайней мере, онинесожгли
нас дотла,потомучтомыуспелиподготовиться.Потомучтовнашем
распоряжении был целый год для того, чтобы обосноваться под землей,иоб
этом мы никогда не должны забывать". И Николас не забывал, и дажесейчас,
подогревая вчерашний искусственный кофе, он думал отом,чтоегомогли
сжечь дотла пятнадцать лет назад или уничтожить холин, содержащийся вего
теле, при помощи ужасного американского нервно-паралитическом газа, самого
опасного из всех когда-либо придуманных этимисвихнувшимисяидиотамииз
правительства, находившегося в существовавшемнекогдаВашингтоне,округ
Колумбия.