Стук в дверь раздался под утро. Я подтащил табурет,
взгромоздился на него и ухватил задвижку. Фара сунул в бойницу стволы обреза. Мы переглянулись, ни слова не говоря, кивнули
друг другу, и я чуть приоткрыл смотровую щель.– Кто там?Ответа не последовало. Через крохотный проем виден был только пустой
предбанник.– Кто, спрашиваю?Опять тишина.– Чего надо? – подал голос Фара, стараясь придать ему басовитости. – Товара нет.
Через три дня приходи.Внизу, за дверью, послышались стоны и постукивание.– Крикун? – боязливо спросил подошедший Репа.В ответ
раздалось неразборчивое бормотание на «собачьем».– Черт. Крикун! Открывайте скорее!– Нет, подожди, – преградил ему дорогу
Фара. – А вдруг он за собой хвост притащил?– Угу, – поддержал я. – Откроем дверь, запереться в случае чего уже не успеем.
Пусть в окно лезет. Взрослый там следом не протиснется.– Вы совсем охренели?! Он же не доползет! Пусти! – выкрикнул Репа,
пытаясь прорваться к засову.– В окно, – невозмутимо повторил Фара.– Уроды! – Репа, поняв бесплодность дальнейших пререканий,
подошел к двери и, отшвырнув обрез, заговорил в бойницу: – Крикун, слышишь меня? Сможешь вернуться наружу и подползти к окну?
Мы поднимем щит.С противоположной стороны раздались слабые вскрики, чередующиеся хрипом, и удаляющееся шарканье.– Довольны? –
Репа посмотрел на нас, как на последнее говно. – А если он не доползет? Если сдохнет там?!Это был новый для меня вопрос. А
действительно, что будет, если Крикун сдохнет? Из талантов он обладал только ловкостью пальцев, позволяющей вскрывать замки
любой сложности. Но здесь я смог бы его заменить. Не слишком замороченные механизмы давались мне легко, а с замороченными
разобраться – дело практики. Что еще? Нужны ли четыре пары рук, чтобы комфортно подломить хату? Нет. Трех вполне достаточно. К
тому же Крикун, видимо, даже если выживет, долго еще не сможет быть полезен. Да и засветился он наверняка отчетливее
остальных. По всему выходило, что в сложившейся ситуации потеря Крикуна была нам только на руку.– Доползет, – ответил я и,
спрыгнув с табуретки, направился к окну.Минуты через две в щит постучали.Репа с Фарой предусмотрительно отошли в дальний конец
комнаты, поближе к чулану. Я, прикинув, что, если на пол упадет граната, успею прыгнуть за книжный ящик, опустил рычаг.Но на
пол упал Крикун. Весь в грязи, с разбитой головой, он даже не пытался встать, скорчился в позе зародыша и жалобно
поскуливал.Первым к страдальцу подскочил Репа.– Крикун, дружище, ты как? – тормошил он его за плечо, но в ответ раздавалось
лишь мычание. – Где болит? Ну?Подоспевший Фара оттолкнул Репу и перевернул сжавшегося в комок Крикуна на спину. Тогда стало
понятно, «где болит». Правый рукав у того был скручен в узел чуть ниже локтя и насквозь пропитался кровью.– Мать твою. Ему
руку отрубили, – Фара сидел над Крикуном и тупо смотрел, как с набухшей культи по полу растекается красная лужа.Репа,
вытаращив глаза, стоял рядом без движения.Мне бы тоже последовать их примеру да предаться созерцанию, наблюдая уход боевого
товарища в мир иной, но вместо этого я взял со стола полотенце, обмотал, как жгутом, осиротевшее плечо Крикуна, сунул между
ними первое, что подвернулось под руку – валяющийся на полу обрез – и закрутил, после чего, неожиданно для самого себя,
приказал Фаре зафиксировать обрез на плече, чтобы жгут не ослаблялся, а Репе велел прижечь рану.
Закончив с распоряжениями,
подломил кочергой хлипкий замок оружейного шкафа, достал оттуда «ПММ» и вышел.Не знаю, что меня подвигло на это. Особой злости
я не испытывал. Судьба Крикуна тоже не слишком меня беспокоила. Но отчего-то я был абсолютно, на сто процентов уверен в
необходимости такого шага.Черный ход лавки все еще оставался не заперт. Внутри слышался шум, будто кто-то двигает мебель. Я
пошел на звук и, свернув в сторону подсобки, увидел… цель. Это был хозяин лабаза – упитанный, рослый мужик с густой бородою на
добродушном мясистом лице. Он, кряхтя, толкал вдоль стены шкаф.Секунд пять ушло у меня на то, чтобы перебороть себя. Очень
хотелось окликнуть суку, посмотреть ему в глаза, насладиться моментом, а уж потом… Но было только «потом». С трех метров я не
промахнулся. Толстяк дернул головой, словно получил затрещину, и повалился на пол.Не сдвинутый до конца шкаф наполовину
скрывал дверь. То, что я за ней увидел, многое расставило по своим местам. Хозяин лавки не прочь был перекусить человечиной. В
подвале, куда эта дверь вела, находился ледник с «провиантом». Определить, сколько несчастных нашли там последний приют,
представлялось затруднительным. Разделанные туши, руки, ноги и головы были аккуратно развешаны по крюкам, как на рынке. В двух
ваннах со льдом хранился переложенный бумагой ливер. В центре стояла колода для рубки мяса. На стене, в строгом порядке от
меньшего к большему, висели ножи, тесаки, пилы и топоры.А вот чего в лавке не нашлось, так это сигарет. Видимо, наш
«благопристойный» торговец сам распространял слухи о ценном товаре с намерением заманить очередную закуску.Поддавшись
секундному порыву, я снял одну из ножовок и, прихватив стоявшее в углу ведро, поднялся наверх.
Глава 2
Крикун моего презента не оценил. Наверное, слишком сильны еще были воспоминания об откромсанной руке, а простреленная голова,
взирающая со дна ведра добрыми сытыми глазами, навевала тоску. Новоиспеченный инвалид ревел, не затыкаясь. Как нам удалось
выяснить из сбивчивых разъяснений, он лишился клешни, пребывая в бессознательном состоянии после того, как огреб прикладом по
лбу. Рассечение вышло глубокое, и крови было хоть отбавляй. Неудивительно, что барыга-людоед посчитал Крикуна готовым к
употреблению. Но тот вовремя оклемался и сдриснул, воспользовавшись усыпленной бдительностью гурмана. Черепушка оказалась
крепкой, благодаря чему сотрясенные, недополучающие кислорода, но все же целые мозги сообразили, как выбраться из склепа-
холодильника, и даже подсказали незадачливому хозяину, что хорошо бы найти и прихватить с собой потерянную конечность. На
каких гениев медицины Крикун при этом рассчитывал, сказать сложно, однако конечность принес. Правда, чужую, левую, и сильно
пострадавшую от обморожения. А тут и я явился с головой… Словом, еще одна чужая часть тела радости ему не добавила.Зато Валет
вопреки ожиданиям смог оценить красоту жеста. Нет, конечно, первым делом он схватил черенок от лопаты и гонял им всю честную
братию из угла в угол. Досталось в том числе и Крикуну. Но придя в себя и рассмотрев начавший уже пованивать трофей, наш
опекун немного смягчился.Следующим утром Валет отвел меня на пустырь.– Держи, – сунул он мне «АПБ» и поставил на камень
жестяную кружку. – Ну, давай.Стрелял я до того лишь дважды. Первое знакомство с огнестрелом произошло рано и не слишком
удачно. Баловались с отбитой в драке поджигой. На пятом выстреле казенную часть этого убогого изделия разорвало, и мне только
чудом удалось избежать серьезных увечий.