Он-то ни за что бы с ними не поменялся.
Когда наступила ночь, эльфы оседлали привезенных с собой коней и вихрем понеслись в глубь страны. К полуночи они въехали в горы. Серебряные прожилки лунного света чередовались с густой тенью утесов и скал и зеленоватым мерцанием далеких ледников. Эльфы скакали по узкой тропинке — доспехи звенели, копья колыхались, развевались плащи и перья. Копыта били по камням, и эхо отдавалось в ночи.
В вышине хрипло затрубил рог, и другой ответил ему из долины. Эльфы услышали лязг металла и топот ног. Когда они добрались до конца тропинки, то увидели отряд гномов, охранявших вход в пещеру.
Кривоногие мужчины едва доходили Скафлоку до пояса, но были широкоплечи и длинноруки. Гневны были их смуглые, бородатые лица, глаза недобро поблескивали из-под лохматых бровей. Они были вооружены железными мечами, секирами и щитами. В прошлом эльфы не раз одерживали верх над гномами благодаря стрелам и копьям, а также своей ловкости, проворству и воинскому искусству.
— Что вам здесь надо? — прогудел предводитель гномов. — Или мало зла причинили нам эльфы и тролли, разоряя наши земли и порабощая наших людей? Сейчас перевес на нашей стороне, и если вы приблизитесь, мы убьем вас.
— Мы пришли с миром, Мотсогнир, — ответил Имрик. — И хотели бы только кое-что купить у вас.
— Мне известно твое коварство, Имрик Вероломный, — жестко возразил Мотсогнир. — Ты просто думаешь так обойти наши заслоны.
— Я дам тебе заложников, — пообещал ярл эльфов, и на это король гномов с неохотой согласился. Оставив часть пришельцев безоружными в окружении своих воинов, Мотсогнир позволил остальным спуститься в свои пещеры.
А там, под скальными сводами, в кровавом свете тусклых огней неутомимые гномы трудились у своих наковален. Их молоты гремели и лязгали так, что в конце концов у Скафлока зазвенело в ушах. Здесь самые искусные в мире мастера ковали бокалы и кубки, украшенные каменьями; кольца и ожерелья самой тонкой работы из червонного золота; оружие, достойное богов (и, действительно, гномам доводилось делать для них оружие) и исполненное злой силы. Всевластными были руны и чары, которые гномы могли вырезать на клинках, и непостижимыми искусствами владели их мастера.
— Я бы хотел, чтобы вы выковали оружие для моего приемного сына, — сказал Имрик.
Кротовые глазки Мотсогнира пристально поглядели на рослую фигуру Скафлока, освещенную колеблющимся пламенем.
Его голос перекрыл грохот молотов.
— Никак ты опять принялся за свои проделки с подменами, Имрик? Смотри, когда-нибудь ты перехитришь сам себя. Но, поскольку парень человечьей породы, думаю я, что он захочет иметь оружие из стали.
Скафлок заколебался. Предубеждение, воспитанное годами, не могло исчезнуть мгновенно. И все же он предвидел, что не за горами время, когда бронза окажется слишком мягкой, а редкостные эльфийские сплавы — слишком легкими для его крепнущих сил.
— Да, из стали, — ответил он твердо.
— Добро, — проворчал Мотсогнир и повернулся к своему горну. — Послушай меня, парень, вы, люди, пусть вы и слабы, и невежественны, и век наш недолог, а все же вы сильней эльфов и троллей, да что там, вы сильней великанов и богов, и только потому, что вам дано брать в руки холодное железо. Эй! — крикнул гном. — Эй! Синдри, Текк, Драупнир, на подмогу!
И тут же заработали горны, полетели искры, загремел металл. И таково было искусство кузнецов, что не успел Скафлок оглянуться, как уже у него на голове был крылатый шлем, на груди — сверкающая кольчуга, щит — на спине, меч — у бедра и секира — в руке: все оружие из голубоватой мерцающей стали. Скафлок вскрикнул от радости, взмахнул оружием и издал боевой клич эльфов.
Скафлок вскрикнул от радости, взмахнул оружием и издал боевой клич эльфов.
— Ха! — крикнул он, бросив меч в ножны. — Пусть только тролли или гоблины, пусть сами великаны только посмеют приблизиться к Альфхейму! Мы обрушимся на них, грозой и пожаром пройдем по их землям!
И Скафлок сказал такую вису:
— Недурно сказано, хотя немного ребячливо, — холодно заметил Имрик, — только не вздумай обратить эти свои новые игрушки против эльфов. Нам пора! — И, вручая Мотсогниру мешок с золотом, сказал: — Здесь плата за работу.
— Лучше бы ты заплатил мне, освободив наших людей, которые томятся у тебя в рабстве, — ответил гном.
— Они нам слишком нужны, — заявил, уходя, Имрик.
До заката отряд эльфов укрывался в пещере и следующей ночью въехал в дремучий лес, в котором стоял замок Короля Эльфов.
Это место было окутано чародейством такой силы, с каким Скафлоку еще не доводилось встречаться. Он как в тумане различал то высокие стройные башни, освещенные луной, то мириады огоньков, которые плясали в голубом полумраке, то вдруг слышалась музыка, которая пронизывала его до костей и заставляла содрогаться, — и все же, пока они не добрались до тронной залы, он так и не смог ничего ясно разглядеть.
В окружении своих князей, на троне под балдахином сидел Король Эльфов. Золотыми были его корона и скипетр, но волной мрака колыхалась пурпурная мантия. Он был седовлас и седобород, единственный среди эльфов, чей возраст выдавали морщины на лбу и на щеках. На его лице, будто высеченном из мрамора, живым огнем горели глаза.
Имрик отвесил поклон, а воины его свиты преклонили колено перед своим королем. И тогда, точно ветер загудел, Король произнес:
— Приветствую тебя, Имрик, ярл эльфов Британии.
— Приветствую тебя, повелитель, — ответил ярл, встречая пристальный, наводящий ужас взгляд Короля.
— Мы созвали вождей наших кланов на совет, — сказал Король, — ибо до нас дошла весть, что тролли опять готовы к войне. Нет сомнений, что они вооружаются против нас, и можно думать, что перемирие будет нарушено в ближайшие годы.
— Хорошие вести, повелитель. Наши мечи залежались в ножнах.
— Эти вести, быть может, не так уж и хороши, Имрик. В прошлый раз мы прогнали троллей, и, хотя нам даже удалось вторгнуться в их земли, прочного мира нет. Иллред, Король Троллей, совсем не так глуп. Он не стал бы готовиться к войне, если бы не чувствовал себя сильнее прежнего.
— Я начну готовить мои владения к войне, повелитель, и вышлю разведчиков.
— Хорошо. Быть может, твои люди узнают что-нибудь из того, что упустили наши. — И Король Эльфов взглянул на Скафлока, который внутренне похолодел, но тем не менее смело встретил его огненный взор. — До нас дошел слух о твоем подменыше, Имрик, — проворчал Король. — Тебе следовало бы сначала испросить нашего дозволения.
— Не было времени, повелитель, — возразил ярл. — Дитя окрестили бы прежде, чем я успел послать весть и получить ответ. Трудно стало похитить ребенка в наши дни.
— И кроме того, опасно, Имрик.
— Да, повелитель, но дело стоило того. Нет нужды упоминать, что люди могут многое из того, что недоступно ни эльфам, ни троллям, ни гоблинам. Они могут пользоваться любыми металлами, они могут дотрагиваться до святой воды, ходить по освященной земле и произносить имя нового Бога, э, да что там, сами старые боги должны избегать некоторых вещей, которые дозволены людям. Потому-то нам, эльфам, и необходим один из них.
— Подменышу, которого ты подбросил людям, все это тоже доступно?
— Конечно, повелитель. Но ведь тебе ведомо, что такие полукровки по своей природе злы и необузданны.