..
Я всхлипнул от ярости, во мне заклокотала чудовищная сила, расшатывая основы мирозданья. Мир содрогнулся, дом зашатался, как при землетрясении. Задрожали звезды. Я тут же вытянул правую руку, словно рядом была эта самая ручка газа.
Дом исчез. Морские волны пронеслись и пропали из-под крыльев, Ворчун подпрыгнул и начал набирать высоту.
- Лесли! Ты вернулась! Мы вместе!
Она плакала и смеялась.
- Ричи, дорогой мой! - воскликнула она. - У тебя получилось, я люблю тебя, У ТЕБЯ ПОЛУЧИЛОСЬ!
XII.
Пока другой Ричард говорил по телефону, мой муж выскользнул ко мне на балкон.
Он поцеловал меня.Мы обнялись.Как здорово, что мы вместе, что мы - это мы!
- Почему бы в этот раз тебе не попробовать самому поднять Ворчуна в воздух? - спросила я. - До того, как мы вернемся домой, ты должен почувствовать, что это у тебя получается.
Он потянул за ручку газа, но ничего не случилось. Почему же для него это так сложно, подумала я. Слишком много проблем занимают его мысли одновременно.
- Ну, Ричард, - воскликнула я, - это очень просто. Сосредоточься! Я решила показать ему, как это надо делать, и взялась за ручку
сама. Все тут же пришло в движение. Это напоминало смену декорации после конца съемок сцена с грохотом разворачивается и то, что было горами и лесом, превращается в сморщенное полотно, а скалы - в дрожащие куски пенопласта.
- Постой, дай мне еще раз попробовать, - попросил он.
- Конечно, любимый, - сказала я. - Давай еще разок. Запомни, главное надо хорошенько сосредоточиться...
Я и не думала, что мы вот-вот должны были взлететь. Но в тот момент, когда я бросила газ, Ворчун уже успел оторваться от поверхности воды. Двигатель пару раз чихнул, словно его не успели прогреть. Ворчун присел на хвост, а потом рухнул носом вниз. Ричард схватился за штурвал, но было уже поздно.
Все происходило, как в замедленном кино. Мы медленно врезались в воду; раздался скрежет, словно я на полной громкости провела иголкой проигрывателя поперек пластинки; медленно кабина заполнилась водой. Медленно опустился занавес, и свет померк.
Когда я снова обрела способность видеть, мир вокруг смутно зеленел, и стало тихо-тихо. Ричард, вцепившись в наш утонувший самолет, раздирал его на части, яростно пытаясь что-то из него достать.
- Брось, Ричард, - сказала я. - Нам надо обсудить, что же делать дальше. Там в самолете нам уже ничего не нужно...
Но на него иногда находит, и, сейчас, похоже, он первым делом решил вытащить из кабины свою старую летную куртку или что-то в этом роде. Он был очень расстроен.
- Ладно, дорогой, - сказала я. - Не торопись. Я подожду.
Он еще покопался, а потом нашел то, что искал. Как странно! Из кабины он извлек вовсе не куртку, а меня, волосы мои колыхались, как пучок водорослей.
Я видела, как он вынырнул и приподнял мою голову над водой.
- Дорогая, все в порядке, - задыхаясь, пробормотал он. - Сейчас все будет хорошо...
На него чуть не налетел катер, с которого спрыгнул спасатель, обвязанный веревкой. На лице Ричарда была такая паника, что я просто не могла на это смотреть.
Я отвернулась и увидела восхитительный свет, любовь, разливающуюся прямо передо мной. Нет, не тоннель, о котором так много говорил Ричард, но чувство было именно такое потому, что по сравнению с этим светом все казалось погруженным во тьму и идти можно было только в одну сторону - навстречу этой чудесной любви.
Свет сказал мне: не беспокойся, я ощутила абсолютную безмятежность и поверила ему всем своим существом.
Свет сказал мне: не беспокойся, я ощутила абсолютную безмятежность и поверила ему всем своим существом.
Навстречу мне шли двое. Подросток показался мне очень знакомым... Он остановился и стал наблюдать за мной издалека.
Второй подошел ближе. Невысокий старик, я узнала его походку.
- Привет, Лесли, - наконец вымолвил он с хрипотцой, выдававшей в нем заядлого курильщика.
- Хай? Хай Фельман, ты ли это? - я подбежала к нему, мы обнялись и закружились на месте, плача от радости.
Не было у меня друга ближе в те далекие дни, когда почти все от меня отвернулись. Я звонила ему каждое утро.
Наконец мы разжали объятия и принялись разглядывать друг друга. Наши физиономии чуть не трескались от радостных улыбок.
- Дорогой Хай! О, Боже, это просто чудо! Не верю своим глазам! Я так рада тебя видеть!
Когда он умер три года тому назад... во мне еще жива боль той утраты. А как я злилась...
Я отступила на шаг и нахмурилась: "Хай, я на тебя страшно зла!" Он улыбнулся,и в егоглазах,каквсегда,сверкнулилукавые
искорки. Он был для меня мудрым старшим братом, а я для него - упрямой сестренкой.
- Все еще?
- Конечно! Как ты мог так поступить! Я тебя так любила! Верила! Ты же обещал, что не будешь курить. И своими сигаретами погубил два сердца. О моем сердце ты подумал? Умереть из-за такой глупости?
Он невинно глянул на меня сквозь свои мохнатые брови.
- Хочешь, я извинюсь? Больше не буду, - он усмехнулся,честное слово...
- Так я и поверила, - заявила я, но не смогла удержаться от смеха.
- Давно ли все это было? - спросил он.
- Словно вчера.
Он сжал мою руку, и мы повернулись к свету.
- Пойдем, там тебя ждет человек, с которым ты рассталась еще раньше, чем со мной.
Я остановилась, внезапно почувствовав, что не могу думать ни о чем, кроме Ричарда.
- Хай, - запротестовала я, - я не могу, я должна вернуться. Мы с Ричардом совершали такое необыкновенное путешествие, мы многое увидели и узнали... Я хочу тебе столько рассказать! Но тут случилось что-то ужасное. Когда я его покинула, он был так расстроен, просто в отчаянии. - Теперь я тоже начала впадать в отчаяние. - Я должна вернуться!
- Лесли, - сказал он, крепко сжав мою руку, - постой. Я должен тебе кое-что сообщить.
- Нет. Пожалуйста, не надо. Ты собираешься сказать, что я умерла, правильно?
С грустной улыбкой он кивнул.
- Но, Хай, я не могу его бросить, так вот исчезнуть и все! Мы не можем жить друг без друга.
Его улыбка пропала, и он смотрел на меня с пониманием и нежностью.
- Мы говорили о смерти, на что она похожа, начала я ему рассказывать, - и мы никогда ее не боялись, нас страшило расставание. Мы хотели умереть вместе. Так бы все и было, если бы не эта нелепая... Ты можешь себе представить? Я даже не знаю, почему мы попали в аварию!
- Это не нелепость, - сказал он. - Для аварии была причина.
- Я не знаю этой причины, а если бы и знала, все равно, я не могу оставить его одного.
- А тебе не приходило в голову, что, может быть, ему надо кое-чему научиться. И если ты будешь рядом, у него ничего не выйдет. Это для него очень важно.
Я покачала головой.
- Нет таких важных дел. А если бы были, мы бы с ним расстались еще раньше.
- Вот вы сейчас и расстались, - сказал он.