— — В жилу, Джефф! — Ардмору пришлось рискнуть, надеясь на то, что Принцу эти слова покажутся бессмысленными, а Джефф поймет.
— — Хорошо, командир. Не знаю, что вы задумали, но мы с вами — на тысячу процентов!
Лицо Принца напоминало каменную маску.
— — Уведите его.
Ардмор уже исчез за дверью, а Его Небесное Высочество еще долго сидел в молчании, глядя на шахматную доску и теребя нижнюю губу.
Ардмора поместили в подземное помещение с металлическими стенами и массивным засовом на двери. Но этого им показалось мало: едва он вошел, как послышалось шипение, и он увидел, что край двери в одном месте раскалился докрасна. Дверь заварили! Судя по всему, они не доверяют собственной охране и приняли все меры, чтобы он не мог бежать. Он вызвал Цитадель.
— — Бог Мотаа, ты слышишь своего слугу?
— — Да, командир.
— — Умный понимает с полуслова.
— — Понял, командир. Вас все еще подслушивают. Давайте обиняками, я догадаюсь.
— — Пахан хочет побазарить со всеми шестерками.
— — Вам нужен первый канал?
— — И не тяните резину.
После короткой паузы Томас доложил:
— — Все в порядке, командир, вы в эфире. Я буду наготове, чтобы переводить, только это вряд ли понадобится: все поймут. Начинайте, у вас пять минут, чтобы . они успели сдаться вовремя.
— — Кнокайте все — мамка велит, чтобы детки шли к дяде. Все клево, лишь бы погремушки были наготове. Берите на поит, фраера перетрухают. Туз козырь — косые с фосками. Не дрейфь, прорвемся.
— — Поправьте меня, командир, если я не так понял. Вы хотите, чтобы священники сдались полиции и держались, как ни в чем не бывало, тогда азиаты перепугаются. Они должны вести себя, как вы, — хладнокровно и нахально. Посохи должны быть у каждого при себе, но пускать их в ход можно только по вашему приказанию. Правильно?
— — Элементарно, мой дорогой Ватсон!
— — А что делать дальше?
— — Еще не вечер.
— — Что‑что? А, понял, ждать дальнейших указаний. Все ясно, командир. Время вышло!
— — Гуляй, шпана!
Ардмор решил подождать до тех пор, пока все паназиаты, кроме охранников, улягутся спать или по крайней мере разойдутся по казармам. То, что он собирался сделать, могло произвести должное впечатление только в том случае, если никто не поймет, что произошло. Ночью шансов на это было больше.
Он вызвал Томаса, просвистав несколько первых тактов известной матросской песенки. Тот ответил мгновенно — он не ушел с дежурства и сидел у приемника, время от времени подбадривая пленников и ставя для них пластинки с записями военной музыки.
— — Да. командир?
— — Пора. Всем линять!
— — Бежать из плена?
— — Как нож сквозь масло.
Раньше они уже говорили о том, как это нужно будет проделать в случае необходимости. Томас подробно проинструктировал всех по радио и доложил:
— — Готово. Только свистните, командир!
— — Свистнул.
Он явственно представил себе, как Томас удовлетворенно кивнул.
— — Есть, сэр! Ну. ребята, пошли!
Ардмор поднялся, расправил плечи и подошел к одной из стен камеры, встав так, что на нее падала его четкая тень. Да, здесь годится. Он отрегулировал свой посох так, чтобы тот генерировал первичное ледбеттеровское излучение в диапазоне, действующем только на людей монгольской расы. Дальность действия он поставил максимальную, а мощность — такую, чтобы излучение не убивало, а лишь оглушало, и после этого включил излучатель.
Через некоторое время Ардмор выключил излучатель и снова подошел к стене. Теперь нужно было перенастроить посох — работа предстояла тонкая. Он как можно тщательнее проверил регулировку и снова включил излучатель. В полной тишине атомы металла начали превращаться в атомы азота, которые тут же смешивались с воздухом. Вскоре в прочной стене появилось обширное отверстие, контуры которого повторяли форму его тени. Немного подумав, Ардмор еще раз включил излучатель и вырезал над отверстием окружность по размеру своего нимба. После этого он установил первоначальную настройку и, снова включив излучатель на полную мощность, шагнул в отверстие. Оно оказалось немного тесновато, и ему пришлось протискиваться боком.
В коридоре валялись на полу неподвижные тела десятка паназиатских солдат. Стена, сквозь которую он прошел, находилась напротив заваренной двери, но он с самого начала догадался, что камера будет охраняться со всех четырех сторон, а может быть, еще и сверху и снизу.
Чтобы выбраться наружу, ему пришлось преодолеть еще не одну дверь и каждый раз перешагивать через тела солдат. В конце концов он оказался на свободе, но совершенно не представлял себе, где находится.
— — Джефф! — позвал он. — Где я?
— — Секунду, командир. Вы сейчас ( Нет, запеленговать вас мы не можем, но это где‑то почти точно на юг от ближайшего храма. Вы все еще около дворца?
— — Совсем рядом.
— — Тогда поворачивайте к северу, тут недалеко.
— — А где север? Я совсем запутался. Нет, подождите, — нашел Большую Медведицу. Все а порядке.
— — Поспешите, командир.
— — Постараюсь.
Метров двести он пробежал рысцой, потом перешел на быстрый шаг. «Черт возьми, — подумал он, — когда целый день сидишь с бумагами, совсем теряешь форму».
Навстречу Ардмору попались несколько азиатов‑полицейских, но они были не в состоянии даже его заметить: генератор первичного излучения Ледбеттера в его посохе все еще работал на полную мощность. Белых почти не было видно — комендантский час соблюдался строго. Ему повстречались лишь несколько перепуганных уборщиков улиц. Он подумал, не увести ли их с собой в храм, но решил, что не стоит: они не в большей опасности, чем остальные сто пятьдесят миллионов американцев.
Показался храм, четыре стены которого горели четырьмя цветами Бога Мотаа. Ардмор ускорил шаг и вбежал в двери. Сразу же появился местный священник. Ардмор радостно поздоровался с ним, внезапно почувствовав, как приятно наконец поговорить со своим, с товарищем. Оба быстро прошли за алтарь и спустились вниз, в центр управления и связи, где оператор пара‑радио и его сменщик, увидев их, обрадовались чуть ли не до слез. Ардмора угостили черным кофе, который он с удовольствием выпил. Потом он велел оператору отключить первый канал и наладить видеосвязь со штабом.
Томас, казалось, готов был прыгнуть в передающую камеру.
— — Уайти! — завопил он.
С самого вторжения Ардмора никто не называл этим старым прозвищем, он даже не знал, что Томасу оно известно, но теперь на душе у него стало теплее.
— — Привет, Джефф! — отозвался он. — Рад вас видеть. Есть какие‑нибудь донесения?
— — Кое‑какие есть. И все время поступают новые.
— — Переключайте меня на каждую епархию по очереди, первый канал — это слишком громоздко. Пусть коротко докладывают обстановку.
Меньше чем двадцать минут спустя он принял рапорт последней епархии. Все священники уже вернулись в свои храмы.
— — Хорошо, — сказал он Томасу. — Теперь переключите излучатели в каждом храме на обратное действие и разбудите этих обезьян, которых уложили священники.