Ваше Высочество, но это приводит только к тому, что число почетных самоубийств среди наших людей, которые вынуждены общаться со служителями Бога Мотаа, продолжает расти. Страшно сказать, Ваше Высочество, но похоже, что такое общение подрывает дух ваших возлюбленных чад.
— — Хм‑м‑м. Я думаю ( Да, пожалуй, мне надо повидаться с этим Первосвященником Бога Мотаа.
— — Когда Ваше Высочество хочет его видеть?
— — Я вам об этом сообщу. А пока имейте в виду, что наши мудрецы — если только они не прожили на свете слишком долго и не перестали на что‑то годиться, — должны быть в состоянии воспроизвести любое научное открытие, известное этим варварам, и найти способ ему противодействовать.
— — Воистину так. Ваше Высочество.
Наследный Принц с любопытством смотрел на приближавшегося Ардмора. «Этот человек, по‑видимому, не испытывает страха. Нужно признать, что для варвара вид у него довольно внушительный. Очень интересно. А что это светится у него над головой? Любопытно».
Ардмор остановился перед Принцем и, высоко воздев руку, произнес благословение.
— — Ты просил меня прибыть к тебе, повелитель. — сказал он.
— — Да. «Неужели этот человек не знает, что он должен встать на колени?» Ардмор огляделся вокруг.
— — Не прикажет ли повелитель своим слугам принести мне стул?
«Нет, этот человек просто великолепен — как жаль. что ему предстоит умереть. Или можно придумать какой‑нибудь способ оставить его при дворе для развлечения? Конечно, это будет означать неминуемую смерть для всех, кто присутствует при этой сцене, а потом, может быть. и для многих других, если он и дальше будет выкидывать такие занятные штуки. Но, пожалуй, цена не так уж и велика».
Он сделал знак рукой. Двое слуг, явно потрясенные происходящим, поспешно принесли табуретку. Ардмор сел. Взгляд его упал на шахматный столик. Принц заметил это и спросил:
— — Ты играешь в эту мудрую игру?
— — Немного, повелитель.
— — Как бы ты решил эту задачу?
Ардмор встал, подошел к шахматной доске и стал разглядывать позицию. Принц молча следил за ним. Придворные застыли в ожидании, безмолвные, как шахматные фигуры.
— — Я бы пошел этой пешкой — вот так, — заявил наконец Ардмор.
— — Так? Весьма неожиданный ход.
— — Но он необходим. После него следует мат в три хода — впрочем, повелитель, конечно, это видит.
— — Конечно. Да, конечно. Но я пригласил тебя сюда не для игры, — добавил он, отводя взгляд от доски. — Мы должны поговорить о другом. Я с сожалением узнал, что поступают жалобы на твоих последователен.
— — Что огорчает повелителя, огорчает и меня. Может ли твой слуга спросить, в чем провинились его чада?
Принц еще раз взглянул на шахматы, потом поднял палец, и один из слуг опустился перед ним на колени, подставив ему доску для письма. Принц обмакнул кисточку в тушь, быстро написал несколько иероглифов и запечатал бумагу перстнем. Слуга, кланяясь, отступил и передал послание другому, который поспешно вышел.
— — О чем это мы? Да, мне сообщили, что им не хватает смирения. Они не проявляют должного почтения к Избранным.
— — Не придет ли повелитель на помощь скромному священнику, поведав ему, кто из его чад повинен в недостойном поведении и что он может сделать, чтобы они исправились?
Принц вынужден был признать про себя, что оказался в нелегком положении. Этот невежа‑священник каким‑то образом ухитрился перехватить инициативу. Принц не привык, чтобы его расспрашивали о подробностях, это неприлично. Кроме того, ему было просто нечего ответить: поведение священников Бога Мотаа было во всех отношениях совершенно безупречным.
Принц не привык, чтобы его расспрашивали о подробностях, это неприлично. Кроме того, ему было просто нечего ответить: поведение священников Бога Мотаа было во всех отношениях совершенно безупречным.
Но вокруг стояли придворные, ожидая, что он скажет в ответ на эту непристойную выходку. Как там сказано в древних книгах? "Конфуций, поставленный в тупик глупым вопросом ("
— — Не подобает слуге задавать вопросы повелителю. Ты только что провинился в том же, что и твои последователи.
— — Я прошу прощения, повелитель. Но хотя раб не может задавать вопросы, разве не написано в древних книгах, что он может молить о снисхождении и помощи? Мы, простые слуги, не обладающие мудростью Солнца и Луны. Разве не вы нам вместо отца и матери? Неужели вы откажетесь просветить нас с высоты своего величия?
Принц едва удержался, чтобы не прикусить губу от досады. «Как же это произошло? Коварный варвар снова повернул дело так, что я оказался не прав. Нельзя давать ему говорить — это опасно! Но пока нужно принять вызов: когда раб умоляет о снисхождении, честь требует ответить достойно».
— — Мы согласны просветить тебя в одном — хорошенько запомни этот урок, и ты станешь мудрее во всем остальном. — Принц умолк, а потом продолжал. тщательно подбирая слова: — Ты и твои последователи низших рангов неподобающим образом приветствуете Избранных и тем наносите оскорбление всякому, кто это видит.
— — Что я слышу? Неужели Избранная Раса пренебрегает благословением Бога Мотаа?
«Опять он все вывернул наизнанку! Наука управления гласит: повелитель должен делать вид, будто считает истинными богов, которым поклоняются рабы».
— — Мы не отвергаем благословения. Но произнося его, ты должен вести себя, как подобает слуге в присутствии повелителя.
Внезапно в ушах Ардмора зазвучал голос Томаса:
— — Командир! Командир! Вы меня слышите? У дверей всех наших храмов стоят отряды полиции, они требуют, чтобы священники сдались в плен. Такие сообщения идут со всей страны!
— — Великий Мотаа слышит! — произнес Ардмор, обращаясь к Принцу, но надеясь, что Джефф поймет.
— — Это вы мне, командир?
— — Тогда позаботься о том, чтобы его последователи это усвоили, — сказал Принц почти сразу, так что Ардмор не успел придумать никакой высокопарной фразы, которая содержала бы второй смысл, предназначенный для Томаса. Но он уже знал, что происходит, а Принц и подумать не мог, что он знает. Этим необходимо было воспользоваться.
— — Как я могу поучать своих священников, если в этот самый момент ты берешь их под арест?
В голосе Ардмора звучала уже не смиренная просьба, а обвинение. Лицо Принца оставалось бесстрастным, и только глаза выдавали изумление. Неужели этот человек догадался, что означают только что написанные им иероглифы?
— — Ты говоришь нелепости.
— — Нет! В то самое время, когда ты объяснял мне, как я должен поучать своих священников, твои солдаты ломились в двери храмов Мотаа! Послушай, вот что желает передать тебе Бог Мотаа. Его служители не боятся земных властей. Не в твоих силах их арестовать, и ты никогда не смог бы это сделать, если бы Бог Мотаа не повелел им смириться. Через тридцать минут, очистившись духовно и препоясав чресла для грядущего испытания, каждый из них добровольно сдастся на пороге своего храма. А до тех пор — горе всякому, кто посмеет нарушить неприкосновенность храмов Мотаа!
— — Так его, командир! Правильно! Значит, каждый священник должен протянуть полчаса, а потом сдаться — правильно я понял? И вооружиться излучателями, переговорными устройствами и всеми последними новинками. Подтвердите, если сможете.
— — В жилу, Джефф! — Ардмору пришлось рискнуть, надеясь на то, что Принцу эти слова покажутся бессмысленными, а Джефф поймет.