Путь ему освещали звезды да еще редкие фиолетовые вспышки далеких зарниц. О том, что конюшни уже близко, он узнал, учуяв вонь навоза хоксни.
В темном провале дверей, за которым глухо бились крупами о деревянные стойла хоксни, его дожидался дрожащий конюший. В Гравабагалинене не было
никого, кто бы чувствовал себя после заката спокойно - легенды об армиях мертвецов, с темнотой поднимающихся из могил и разбредающихся по городу
в поисках людей своей октавы, передавались из уст в уста. Когда глаза мажордома еще больше привыкли к темноте, он различил внутри конюшни
нескольких качающих головами хоксни.
– Ты запряг хоксни, как я велел, парень?
– Да.
По приказу мажордома конюший еще с вечера снарядил пару хоксни, установив им на спины дощатый помост с вместительной плетеной корзиной, какие
использовали, чтобы перевозить продукты, для сохранения свежести которых требовался лед. Крякнув напоследок, СкафБар свалил льдину в корзину,
дно которой было предусмотрительно выстелено стружкой.
– Пошли, поможешь принести покойника. И не вздумай воротить нос! И чтоб мертвяка на меня не ронял, понял, парень? Держи как следует.
Выловленное из моря тело лежало в углу конюшни в луже морской воды. Примерившись, они подняли мертвеца с пола, подтащили к упряжке, разом
подняли вверх и устроили в корзине на глыбе льда. Вздохнув с облегчением, опустили крышку корзины и приладили задвижки.
– Холодный, как змея, - заметил конюший, вытирая руки о чарфрул.
– Мертвец он и есть мертвец - кто же любит с ними возиться? - отозвался СкафБар, снимая фартук и перчатки. - Нам еще повезло, что в Оттассоле
подвернулся этот астролог.
Взяв правого хоксни под уздцы, он вывел упряжку из конюшни и скоро вышел за пределы дворца, миновав по дороге будку стражников, чьи усатые лица
высунулись из бойниц и тревож-но проводили его взглядами. Солдат, которых король поставил охранять королеву-изгнанницу, выбирали из самых старых
и малонадежных. СкафБар тоже нервничал, он испытывал неуверен-ность в себе и какой-то щемящий страх, отчего не переставая озирался по сторонам.
Любой звук, даже далекий шум морского прибоя, заставлял его вздрагивать. Когда стены дворца окончатель-но остались позади, он остановился,
глубоко вздохнул и оглянулся.
Темная масса дворца выделялась на фоне усыпанного блестящими камушками небосвода неровной ломаной линией, похожей на обтрепанный край ткани. Во
всей погруженной в непро-глядную темь огромной постройке свет горел только в одном месте - в комнате, на балконе которой можно было различить
неподвижную женскую фигуру, повернутую спиной к морю. СкафБар кивнул своим мыслям, дернул повод хоксни и зашагал по змеящейся вдоль берега до-
роге, которая довольно скоро должна была повернуть на восток, туда, где раскинулся город От-тассол.
Королева МирдемИнггала вызвала к себе мажордома еще засветло. Женщина религиозная, она, как и большинство людей, тем не менее была подвержена
суеверным страхам, и то, что по-явление мертвеца у берега совпало с ее купанием, сильно смутило и напугало ее. Во всем этом она была склонна
видеть знак приближения неминуемой смерти.
Поцеловав на ночь принцессу ТатроманАдалу и пожелав ей спокойных снов, королева удалилась к себе, чтобы предаться молитве. И хотя в тот вечер
Акханаба Всемогущий не принес ей успокоения, тем не менее она сумела придумать простой и доступный план, как использовать мертвое тело во имя
добра.
Основным источником ее страхов был король - она боялась того, что он способен сделать с ней и ее дочерью. Защититься от его ярости она никак не
могла и, будучи женщиной умной, от-лично понимала, что популярность, которую она снискала себе в народе, будет представлять уг-розу ее жизни,
покуда она, королева, жива.
Единственной ее надеждой был некий молодой гене-рал, смелый и решительный, которому она послала несколько писем,
оставшихся без ответа. Генерал был далеко, на его плечах лежала Западная война, и в том, что он до сих пор не ответил ни строчкой, в общем-то не
было ничего удивительного - письма могли просто не дойти до него.
Королева решила отправить новое письмо, на этот раз положившись на СкафБара. Послан-ник Священной Панновальской Империи, а с ним и ее муж, уже
находились в пути и весьма скоро должны были прибыть в Оттассол, а оттуда, проделав еще сто миль, добраться до ее двор-ца, чтобы получить ее
подпись на грамоте, удостоверяющей развод, чего королева ожидала с внутренним трепетом.
В своем письме, которое должно было попасть в собственные руки Эламу Эсомберу, она просила защиты от мужа. В это неспокойное время солдаты
короля имели право остановить и задержать для досмотра любого гонца, появившегося на дорогах их повелителя, но сутулый че-ловечек, бредущий
рядом с парой навьюченных хоксни, мало кому мог показаться подозритель-ным, и потому ее замысел мог увенчаться успехом. Вряд ли кто-то стал бы
обыскивать труп, ря-дом с которым лежало письмо.
По сути письмо адресовалось не Эламу Эсомберу, а самому Святейшему Це'Сарру. Це'Сарр имел свои причины недолюбливать короля Борлиена и потому
вполне мог взять извест-ную кроткой набожностью королеву под свою защиту.
Она стояла на балконе босиком и смотрела в ночь. Внезапно затея с письмом показалась ей смешной по сравнению с катастрофой, огненным адом,
грозящим в скором времени миру. По-вернув голову, она взглянула на север. Там, яркая в ночи, горела комета ЯрапРомбри - для кого-то символ конца
света, для кого-то - спасения. Где-то во тьме крикнула ночная птица. Заслышав этот крик, королева еще некоторое время прислушивалась к тишине -
так человек, уронивший в воду нож, еще долго следит за тем, как он безвозвратно тонет в чистой прозрачной голубизне.
Убедившись, что мажордом отправился в путь, она ушла с балкона, забралась на ложе и, задернув шелковые занавеси балдахина, улеглась. Сон упорно
не шел к ней, и веки ее смежились очень нескоро.
Во мраке ночи пыль береговой дороги, а точнее сказать, просто вьючной тропы, выделя-лась белесой сумрачной полосой. Ковыляя рядом с упряжкой,
СкафБар с тревогой поглядывал по сторонам, и, когда внезапно выскочившая из темноты фигура криком приказала ему остано-виться, он замер ни жив
ни мертв.
Человек был вооружен и, судя по форменному панцирю, состоял на службе в гвардии. Это был один из людей короля ЯндолАнганола, поставленных им,
чтобы досматривать всех, кто мог попытаться пробраться к королеве или уйти из Гравабагалинена. Молча остановившись перед упряжкой, стражник
подозрительно втянул ноздрями воздух. СкафБар объяснил, что по приказу королевы везет в Оттассол мертвеца, продавать анатому.
– Неужели королева совсем обеднела? - бросил СкафБару стражник и, не дожидаясь ответа, взмахом руки разрешил отправляться.
Старательно вслушиваясь в тишину, прерываемую только мерным стуком копыт хоксни да поскрипыванием корзины, СкафБар неторопливо зашагал дальше. О
побережье ходила дурная слава, - здесь пошаливали дорожные грабители, а можно было повстречать и кого-нибудь поху-же. Западная война,
развязанная Борлиеном против Рандонана и Кейце, тянулась и тянулась без конца, из-за чего местность вдали от городов кишела бандами наемников,
пробирающихся от одних хозяев к другим, дезертирами да солдатами короля, которые зачастую были ничем не лучше ни первых, ни вторых.
Прошагав еще два часа, СкафБар повернул хоксни к придорожному дереву, широко и при-зывно раскинувшему ветви над тропой.