..Они просилиобэтомираньше
экспертную комиссию, однако их просьба была отклонена.
Судья:Коль скоро высказаны сомненияв том, чтоличностиобвиняемых
доподлинно установлены, необходимо с этимразобраться. Надо дать обвиняемым
возможность привести свои доказательства. Объявляется перерыв.
* * *
Что-тооторваломеняотмоихмыслей... влицо неожиданнопахнуло
холодом.
Снаружизавываетвьюга,онаобрушивается наокнаи стены, силится
сорвать крышу. Жалобно поскрипывают балки.
Может, холод проникает сквозь щели? Или это сквозняк оттого, что кто-то
приоткрыл окно? Или вошел в дверь? Но кто? Катрин?
Я встал и направился клестничной клетке, где коридор, ведущий в холл,
слегка расширялся.
Я был уверен, чтосейчас увижуКатрин. Хорошо бы, а то мне здесьтак
одиноко! Прошло всегонесколькочасов, какотель опустел,а я прямо-таки
физически ощущалгнетущую тишину, которая скаждымчасомстановилась все
невыносимей.
Нервыпошаливают.Видимо,столетияанабиоза не проходятбесследно.
Впрочем, физическия, похоже, здоров,идаже памятьу меня наудивление
сохранилась.Дело в том,давнем времени... Нет,все-такимежду прошлым и
настоящим -- пропасть. То, что осталось там,кажется не просто далеким, оно
сталокак бы ирреальным. Аможет,именнонастоящеерождает эточувство
ирреальности? Может, все делов тех невероятных переменах,скоторыми мне
пришлось столкнуться... Нельзяже относитьсяк абсурдупросто как к некой
данности, скольреальнойонабынипредставлялась!С однойстороны, я
сознаю, что все этоявьи что я действительноживу, ас другой--какой-то
внутренний голос повелевает мне не принимать эту реальность...
Я стал медленноподниматься по лестнице. Прошел по коридору, свернул в
другой коридор, ответвлявшийся отпервого... КомнатаКатрин!Постучаться?
Сердце забилось сильней. Долгие годы мы были вместе, днем и ночью. И вот что
странно: та Катрин Блийнер,которая находится сейчас за этой дверью, близка
мне и одновременно чужда. По-настоящему я незнаю нитой, за кого она себя
выдает, ни той, что скрывается под этой личиной.
Уже тогда мучительной была необычность всей ситуации: вечная лихорадка,
желание выполнить свой долг и сомнение--зачем все это?Потом--разрывмежду
прошлым и будущим, существование без настоящего. Мы с Катрин вместе пережили
темнуюфазусознания--вот чтонас, очевидно, связывает.Но, едва подумав
так, япочувствовал,что этоневерно.Ничего мы не пережили вместе!Тут
каждый сам по себе. Ничтонас не связывает,такую пустоту не может одолеть
никакаямысль, никакоеслово,нашеодиночествоабсолютно...Простомы
случайно выжили, случайно очнулись для жизни в одноми том же месте, в одно
и то же время. С таким жеуспехом одного из нас могло унести куда-нибудьв
просторы вечности.
Из всего, что представляется нам сейчас таким странным, самое странное,
пожалуй, то, чтомы все-такиобаживы, оба существуем.
Из всего, что представляется нам сейчас таким странным, самое странное,
пожалуй, то, чтомы все-такиобаживы, оба существуем. Сблизит ли это нас
или еще более отдалит?
Я поднял руку, чтобы постучать... и снова опустил ее.
Потом повернулся и пошел прочь. Неважно куда, лишь бы прочь...
Спал яплохо, несмотря нанепривычную черноту,котораянаваливается
здесьнатебяночью,онаокутываетодинокийдомнавершинегоры,
просачивается через оконные стекла и затопляет комнату.
Я включил свет, чтобы отогнать эту невыносимую тьму. Она напоминала мне
о бесконечно долгом времени...
Спаляплохо.Непривыкбездельничать.Мненехватаеткаких-то
поставленныхпередо мной задач,строгого распорядка, не хватает отупляющей
усталости.Здесьпочтинетразницымеждусномибодрствованием, одно
незаметно переходит в другое. Никто не указывает мне, что делать. Верно ли я
поступил, чтоприехал сюда? Почему я откликнулся, когда меняпозвали? Надо
ли что-то предпринимать? Разумно ли я себя веду? Логичен ли ход моих мыслей?
Я встал под горячийдуш. Вода здесь хорошая,и напор сильный. Оделся,
спустилсявстоловую.Неистребимаяпривычкакпорядку:утреннийдуш,
гимнастика, завтрак...
В столовойя увидел Катрин. Мне ни разу неприходило в голову назвать
ее Симоной.
Я взял завтрак, упакованный в фольгу: "белковые ломтики", разогретые за
одну минуту в инфракрасной печи.Сел рядом с Катрин так, чтобы не видеть ее
лица. Только я начал есть, как женщинарядом сомной вдругсталадругой;
вокругтеснилисьряды скамеек, а на стене появилисьпанели ссигнальными
лампочками:синийсигнал тревоги,желтый сигналтревоги,красный сигнал
тревоги.Наэкранахтелевизионныхмониторовмелькаютизображения,
громкоговорителиприглушены,слышнолишькакое-тобормотание.Наэтих
экранах я частеньковижу нас самих,а из громкоговорителейдоносятся наши
голоса.
Эллиот: ...боевой потенциал, достаточный, чтобы однимударом покончить
сСевернойАмерикойиЕвропой.Программы,заложенныевихракеты,
предусматривают прорывнашей электронно-защитной системы, уничтожение наших
военныхбаз,промышленных центров,разрушениенаших мирныхгородов.Их
гигантскиесубмарины, каждая из которых несет в своемчреве тысячи черных,
коричневых ижелтых солдат, ждутлишь сигнала к всплытию унаших берегов,
сигналакначалувторжения.Онихотят завоеватьнашу землю,они хотят
превратитьнашихлюдейврабочуюсилу.Ихпопыткинайтипутьк
благосостояниюзавелиих в тупик, и теперь они, отчаявшись, не видят иного
выхода, как только изгнатьнасиз нашей страны, чтобы собратьплоды того,
чтопосеянонами.