.."
А профессор Бройер сидел в своем кабинете над тиглями и колбами и думал
о том, какие неприятности ждут его еще впереди.
4. КОРОЛИ БИРЖИ
В читальном зале Коммерческого клуба было тихо. В эту обширную комнату,
устланную толстыми пушистыми коврами, не долетало ни одного звука уличного
шума. Мягкий матовый свет падал на круглые столы сразбросанныминаних
журналами и газетами,зажигалзолотосолидныхпереплетоввмассивных
книжных шкафах, сверкал на стекла" очков солидных людей,развалившихсяв
глубоких удобных креслах. Эта тишина нарушалась толькошелестомгазетных
листов, музыкальным боемчасовикороткимифразами,которымиизредка
перебрасывались посетители.Библиотечныйзал-"самоетихоеместов
Берлине" - был излюбленным уголком высшей денежной знати.Сюдаприходили
они отдохнуть "в своем кругу" от лихорадочной суетыделовогодня;нужно
было иметь капитал не меньше миллиона,чтобыпроникнутьвстеныэтого
клуба.
Роденшток, полный, пожилой человек ссонными,заплывшимиглазкамии
ленивыми движениями, - владелец большого завода сельскохозяйственных машин
- отбросил в сторонугазету,попыхтелсигаройивялоспросилсвоего
соседа, тонкого, остролицего банкира Кригмана:
- Вы читалиэто?.."Новаяэрависториичеловечества.Величайшее
изобретение. Нет больше голода".
Кригман молча, движением кошки, поймавшей мышь, схватил газету и быстро
пробежал газетнуюзаметку.Отбросиввсторонузолотоепенсне,онс
недоумением посмотрел на Роденштока.
- Я не совсем понимаю. Это шутка или очередная газетная утка?
- Боюсь, что это бомба. Бомбастрашнойразрушительнойсилы,которая
может взорвать всех нас.
- Но разве это мыслимо? "Вечный хлеб" - химера.
- Черт возьми, после аэропланов, рентгенов, радио и прочего нам пора бы
уже привыкнуть к химерам. Отэтихученыхвсегоможноожидать.Яуже
наводилсправки.Увы,однойхимеройсталобольше:"вечныйхлеб"
действительно существует...
Кригман тем же движением кошки схватил свое пенсне, бросил его на нос и
воскликнул, нарушая тишину священного места:
- Но тогда ведь это действительнопереворот!..Чтожепроизойдетс
нашимэкономическимстроем?Рабочие,получив"вечныйхлеб",бросят
работать...
- Рабочие не бросят работать, - довольно грубо прервал Роденшток своего
собеседника. Представитель старой, "довоенной" фирмы, Роденшток презирал в
душе своего собеседника, только недавносоставившегосебесостояниена
спекуляции валютой.
- Рабочие не бросят работать, - продолжал Роденшток. - Кроме хлеба,им
нужно обуваться и одеваться. Цены на хлеб падут, зато поднимутсяценына
промышленныетовары.Инуждазаставитихработать.Нопертурбации
действительно могут произойти ужасные. Все ценыпотерпятколоссальнейшие
изменения.
Все ценыпотерпятколоссальнейшие
изменения.Сельскоехозяйствоуничтожится.Крестьянамнечегобудет
продавать городу, их покупательная способность будетубита.Мыпотеряем
огромныйсельскийрынок.Этоприведеткколоссальнымкризисам
производства, безработице, волнениям рабочих. Целые отраслипроизводства,
обслуживающие сельское хозяйство, принуждены будутсовершеннопрекратить
существование. Кому нужны будут тракторы, сеялки, молотилки? Экономические
потрясения вызовут сотрясения социальные, революционные. И быть может, вся
наша цивилизация погибнет вэтомкатаклизме...Вотчтотакое"вечный
хлеб"!
Роденшток рисовал все эти ужасы своим обычным, спокойным, вялымтоном,
и это сбивало Кригмана с толку: может быть, Роденшток только шутит?
Слушая пророчество старого коммерсанта,Кригмантооткидывалголову
назад, втягивал ее в плечи, то,вытянувтонкуюшею,выбрасывалголову
вперед.
- Что же делать? - спросил он.
- Уничтожить "вечный хлеб", весь,допоследнегоостатка,-ответил
Роденшток. И, понизив голос, добавил:
- А если понадобится, то уничтожить и "пекаря" этого хлеба.
ТеперьКригманзнал,чтоРоденштокнешутит.Старыйкоммерсант,
очевидно, все обдумал и принял определенное решение. Поэтому он иговорил
так спокойно о таких страшных вещах. На душе Кригмана отлегло.
- А это можно.., уничтожить?
- Это нужно, и этимрешаетсявопрос.Уничтожитьвсегдалегче,чем
создать.
- Но как? В этой газете сообщается, что "вечнымхлебом"питаетсяуже
целая рыбацкая деревушка. Не можем же мы взорвать ее на воздух.
- Зачем такие ужасы? Мы просто скупимхлебурыбаков.Этилюдине
понимают всей его ценности. Они вовсюсвоюжизньневидаливглаза
кредитного билета в стомарок.Еслиимпредложитьтысячу,онибудут
считать себя обеспеченными на всю жизнь.
- А изобретатель, этот профессор Бройер?Роденштокпомолчализатем
сказал сквозь зубы:
- О нем другой разговор.
Роденшток посмотрел на часы и продолжал:
- Мои агенты уже действуют.Япослалскупщиков"хлеба"врыбацкую
деревню. И сегодня в девять Майер должен был привезти мне известие отом,
как идут дела. Но он что-то запоздал.
Собеседники замолчали. Роденшток повесил голову на грудьи,казалось,
дремал. Кригманвертелсявкресле,что-тобормотал.Взглядегобыл
сосредоточен, брови сдвинуты, - он думал.
Большие стенные часы, роняя мелодичный звон, пробили десять.
Роденшток встрепенулся и зажегпотухшуюсигару.Втужеминутув
комнату вошел молодой человек в штатском, но с военной выправкой. Этобыл
секретарь Роденштока Майер.
Роденшток молча показал ему на свободное кресло около себяи,прикрыв
глаза, сказал:
- Говорите.
Майер был, видимо, утомлен с дороги.