Сборник Дождь над океаном - Бушков Александр Александрович 2 стр.


Адам Гарт. Прекрасное имя-по

нему абсолютно невозможноопределитьвашунациональнуюпринадлежность.

Европеоид - и точка. Идеальное имя для разведчика.

- Фамилию родителей мы не выбираем, - сказал я. -Аименародители

дают нам, не спрашивая нас. Итак?

- Итак... Когда-то боролись с устаревшимиобщественнымиформациями.

Побороли. Боролись с ядерным оружием и регулярными армиями.Разоружились.

Сейчас борются с экстремистами. Я уверен, скоро одолеют и их. Надворе-

не Эдем еще, но далеко уже не клоака. А дальше? Вам не приходит вголову,

что человечество без оружия и войн, обеспеченное хлебом иработой,стоит

напорогеновых,неведомыхконфликтов?Конфликтовблагополучного

человечества. Любой самый привлекательный образ жизни, любаяобщественная

формация не вечны, что-то должно прийти им на смену, иначе - застой.Хоть

с этим вы согласны?

- Ну да, - сказал я, щелчком отправив за борт окурок.

- Вот. Ну а если общество встретится с конфликтами, которых мы пока и

представить себе не можем?Ну,скажем,борьбасторонниковкосмической

экспансиисдомоседами.Противостояниебиологическойитехнической

цивилизаций? Сторонниковизменениячеловеческоготела-стеми,кто

считает наше тело вечной и незыблемой святыней?Непримиримаясхватка?-

Догарда прищурился. - Непримиримая.

Признаться, он мне надоел. Вскоре должен был показатьсягород,ая

еще многого не продумал, не успел составить четкого плана действий -так,

наметки, черновики. Впрочем, тут и не может быть четкого плана действий...

Догарда задумчиво курил-розовый,тугой,какдельфин,слихой

шкиперской бородкой. Он был фантастом. Оченьизвестнымипопулярнымне

только на континенте. И потому умел играть словами, какчерт-грешными

душами. А я просто-напросто не умел дискутировать о будущем человечества и

гипотетическихпутяхегоразвития,мояспециальность-сугубо

злободневные, сиюминутные дела, ничего общего с социальной футурологией не

имеющие.

- Вы мне не ответили, Адам.

Я очнулся и вспомнил, что меня со вчерашнего дня зовут Адам.

- Вряд ли мы переубедим другдруга,такстоитлитратитьпорох?

Скажите лучше, что вам понадобилось в городе?

- Посмотреть хочу, - сказал он. - Я люблю бывать там, где есть тайна.

Тем более такая тайна.

В этом мы как раз не сходимся, мог бы я сказать. Ятерпетьнемогу

шататься по всяким таинственным местам, но именно поэтому меня тоидело

туда забрасывает. Точнее, забрасывают. И ничего тутнеподелать,потому

что другой жизни мне не надо.

Пассажиры сгрудились у правого борта и прилипли к биноклям,хотядо

города оставалось еще несколькомиль.Мыдолгомолчали.Потомкнам

подошел моряк, кивнул мне и сказал:

- Попрошу приготовиться. Скоро берег.

И ушел, сверкая золотыми нашивками.

Скоро берег.

И ушел, сверкая золотыми нашивками. Теплоход ощутимо гасилскорость.

Я поднялся и стал навешивать на себя фотоаппараты и диктофоны -реквизит,

черт его дери. Догарда помог мне привести в порядок перепутавшиеся ремни.

- Надеюсь, мы встретимся в городе.

- Надеюсь, - сказал я без всякого воодушевления.

Теплоход остановился на рейде. Невысокие синие волны шлепали оборт.

Матросыустановилитрапсперилами,пассажирырасступились,ия,

навьюченный аппаратурой от лучших фирм, прошел кбортуподперекрестным

огнем пугливых,любопытных,восторженныхвзглядов.Теплымнапутствием

прозвучал чей-то громкий шепот:

- Пропал репортер, а жалко, симпатичный...

Я оставил это без внимания, поправил ремни и шагнул натрап-увы,

это были не те ремниинетоттрап.Ябылединственнымпассажиром,

высаживавшимся в городе (Догардасобиралсяприлететьтудадвумяднями

позже), и капитан не стал заходить впорт.Врядлинатакойшагего

толкнулиоднизаботыобэкономиитоплива.Навернякабоялся.Слухов

расплодилось несметное количество, и они были настолько нелепыми,чтоим

верили даже умные люди. Как всегда. Реликтовый мистицизм. Стоитслучиться

чему-то странному, и моментально расползутся дилетантские гипотезы, вход

пойдут,какводится,пришельцыснеподвижныхзвезд,хулиганствующие

призракитамплиеров,шаманымалоизвестныхплеменидерево-людоедиз

девственныхджунглейБорнео.Адостовернойинформациинет,надежных

отчетов нет, серьезных исследований нет,естьтолькопаническоеписьмо

отцов города во все инстанции,вплотьдоВатиканаиКрасногоКреста.

Письма, похожие на громогласный ревзаблудившегосякарапуза.Исключение

представляет только последнее письмо - анонимное, но не паническое, скорее

загадочное, однако, безусловно, написанное нормальным человеком. Иещеу

нас есть самоубийство одного и полное молчание другого -аэтолюди,в

которых до недавнего времени никто не посмел бы усомниться.Ихпослужной

список, их деловые качества...Ониничемнеуступают,авчем-тои

превосходят человека, которого сейчас зовут Адам Гарт. Одинизнихдаже

был? в свое время учителем и наставником так называемого Адама Гарта...

Уверенно застучал двигатель моторки, острый нос задрался над волнами,

и голубая водавскипелабелойпеной,борттеплоходаосталсяпозади.

Навстречу мне летел город - белая балюстрада набережной,яркиеплатьяи

пестрые рубашки, качающиеся на привязи яхты,стеклянныездания,большая

надпись"Добропожаловать!",выведеннаябелойкраскойнапарапете,

разлапистыепинии,приткнувшийсявквадратнойвыемкеало-голубой

гидропланчик. И метеориты. Вот ты иприбыл,сказалясебе,воттыи

прибыл.

Назад Дальше