А когда понял, что его убивают - тут же заговорил. Эта падаль была недостойна держать оружие, да и смерти от честного клинка не заслуживала. Я отрубил его грязные руки и вышвырнул негодяя из города, который он предал.»
-«Предал?» - переспросил я. - «Ведь ты сам говорил, что он сражался достойнее многих и чуть ли не дольше всех?»
-«Да, но не для города, а для себя,»- сурово ответил Тори. - «Пусть только в помыслах, но все-таки он предал. Не его вина, а наша заслуга, что святотатственные помыслы ему не удалось осуществить. Надеюсь, что ночью его загрызут шакалы, а если нет - пусть подохнет пару дней спустя от гангрены. Сначала я хотел бросить его в ров, чтоб валялся среди трупов, но решил не осквернять честно павших воинов таким соседством. Вот и все, Даш. Не убивать же его было, в самом деле?»
После этих слов Томори хотел встать и уйти, но я удержал его, учитель. Я признался, что видел его в Пантеоне, и попросил объяснить, что он там делал.
«Аркентайн-защитник особо славился в Эркетриссе,»- охотно ответил Томори. - «Его почитали как бога-покровителя города. Но он не соизволил придти на помощь тем, кто его любил. Если бы так поступил я, меня сочли бы навеки опозоренным, хотя я всего лишь человек, а не безгрешный и могущественный бог! Я низверг того, кто не дал своим детям храбрости и силы в трудный час - такие отцы недостойны возглавлять семью. Я покарал труса и предателя, я воздал ему то, чего он заслуживал. Тот, кто не воспрепятствовал поражению, будет попран ногами победителя, Даш. Так всегда было, и так всегда будет.
И то, что Аркентайн - великий бог, восседающий на небесах рядом с Эртайсом, еще не освобождает его от позора, не позволяет пренебрегать законами, общими для неба и земли. Я знаю, что я был прав, Даш, и я свято верю в свою правоту. Поэтому я оставил все, что нужно для погибельного заклятия, богу справедливости, всевидящему Эдели. Самый распоследний чародеишка способен наслать проклятие на вора или убийцу, получив в лапы его свежее дерьмо. Так вот, сержант, чтобы не подумали боги, что я трус, норовящий сбежать от возмездия, я и сделал приношение на алтаре Эдели.
Если я хоть в чем-то поступил против чести, пусть воздастся мне от того, кто властен охранить правого и карать виноватого. Только нет на мне никакой вины, нет во мне и сомнения; и с чистым сердцем я вручил свою судьбу богам.»
Тори встал и посмотрел на меня со странной усмешкой.
-«Недолго тебе быть сержантом, Даш,» - сказал он напоследок. «Слишком много ты думаешь, парень, в сержантах такие не задерживаются. Тебе прямой путь либо в офицеры, либо на кладбище. И кстати, запомни: я не выколол мальчишке глаза, а выжег. Так лучше заживает. Нет заражения.»
Он ушел, а я еще долго сидел на этой самой скамеечке, учитель, и думал - смог ли бы я решиться с такой же безоглядностью отдать ключи от своей жизни кому бы то ни было? Пусть даже богам?
-И что решил? - тихо спросил учитель.
Меррен нехорошо усмехнулся.
-Хитрый лис не будет рисковать, - ровно сказал он. - Я решил, что богам следует прятать от меня свой кал подальше.
-Это удачное решение, - учитель успокоенно откинулся в кресле. Тогда ужасный и нечестивый Томориранга не только не повредил твоей безмерно гибкой морали, но даже и помог ей стать немного жестче. Что ж, твой рассказ был интересен. Есть ли у тебя еще вопросы?
-Два, - коротко сказал Меррен со скудной интонацией детской считалочки.
-Я слушаю первый вопрос.
-Когда и где я получу снаряжение и спутников?
-Все, что тебе нужно, прибудет сюда послезавтра.
-Когда и где я получу снаряжение и спутников?
-Все, что тебе нужно, прибудет сюда послезавтра. На следующий день, ровно за сорок дней до Заката, ты не спеша отправишься в путь. Ну да графики ты ведь все равно просмотришь… и пересчитаешь. Твой второй вопрос?
Меррен сдвинул брови, собираясь с силами. Провел ладонью по лицу и скованно спросил, словно выдавливая из себя каждое слово:
-Сколько претендентов на Рассвет вы подготовили?
Учитель молчал, глядя в окно. Маленький нетопырь увлеченно возился где-то внутри полки. Меррен ждал.
Но учитель так и не ответил. Он медленно повернул голову к магистру и утомленно сказал:
-Этого ответа у меня нет, Анси. Есть только встречный вопрос, который сейчас я задам тебе. Главный вопрос, ради которого я приехал.
-Я готов, - напряженно сказал Меррен.
Учитель сощурился и пристально посмотрел в лицо ученика. Потом неторопливо, четко произнося каждое слово, спросил:
-Уверен ли ты в своем праве встретить Рассвет?
Меррен хмыкнул. Потом вдруг весело расхохотался.
-Хороший вопрос, а главное - своевременный! Какой ответ ты хотел бы услышать?
-Правильный, - с силой сказал учитель. - И желательно - точный.
Магистр нахмурился. И сказал уже серьезно:
-Я надеюсь, это и впрямь важно для тебя.
-Можешь не сомневаться, - не менее серьезно ответил учитель. - И не только для меня.
-Хорошо, отвечаю. Во-первых, что такое право? Во избежание лишней путаницы я разделил бы право внешнее, то, которым мы порой обладаем в глазах остальных людей - и право внутреннее, важное только для тебя самого, придающее уверенность твоим поступкам. Что касается внешнего права, то с ним все просто. Если у всех равные права, то мое право не может быть меньше права другого, ведь так? Если же права у разных людей неодинаковы, то вопрос только в том, кто наделяет их этими правами. Предположим, что преимущество имеет тот, кому доверила право решать некая группа: клан, племя, государство - это неважно. Тогда за мной право Ордена. А если человек сам берет себе такое право и должен отстоять свой приоритет перед любым, кому это не нравится, то я готов сражаться. С кем угодно и когда угодно, так что право силы у меня можно отобрать только вместе с жизнью. Однако тебя, насколько я понимаю, интересует в основном внутреннее право?
-Я хочу знать, - взвешивая слова, сказал учитель, - почему ты полагаешь, что Рассвет, встреченный тобой, будет лучше, чем Рассвет, засвидетельствованный кем-либо иным? Например, Уртхангом?
-А если я вовсе и не полагаю так? - быстро спросил Меррен.
-Не шути, - металлическим голосом предупредил учитель. - Так почему?
-Лучше зло, которое я знаю в себе, чем добро, которого я не знаю в другом. Это субъективно, но другого мнения у меня нет - и ни у кого нет. И не может быть, во всяком случае у человека. Каждый судит по себе и решает для себя. Разве что бог умеет рассудить за всех. С высоты небес разница даже между объективным и субъективным может оказаться неразличимой. Но я почти убежден, что добро в восприятии бога не совпадает с добром по человеческим меркам. Мы можем только надеяться, что дорога к храму Рассвета пропустит достойного.
-Уверен ли ты, Анси, что самый лучший, самый достойный - это ты?
-Нет, - твердо сказал Меррен. - «Хороший-плохой», «добрый-злой» и прочая чушь - это оценки, которые уместны в школе.