Так ему и передай.
-Осени не будет, повелитель, - Уртханг скупо поклонился. - И ледников, наверное тоже - точно доложить не могу. Впрочем, смею полагать это неважным, поскольку не будет столицы. И Дайзы с ее беспокойным герцогом не будет.
-Ты это чего, Ник? - император недовольно скривился. - Ты что несешь? Голову напекло?
-Что вы, повелитель, - вежливо улыбнулся Ник. - Жары я не боюсь. Я осмелился потревожить вас для доклада - полагаю, он многое объяснит. Нас ждут трудные времена, мой император, но Дайза больше не является поводом для беспокойства.
Император очень внимательно посмотрел на Уртханга. Потом встал и еще внимательнее посмотрел на церемонимейстера. Тот осторожно согнулся пополам и отступил на полшага.
-Чего желает владыка? - тревожно спросил он.
-Закрой дверь, - сказал император. - Стой! Изнутри закрой. Выйдешь через террасу. Убери этих кретинов с вениками, девчонок разгони - в общем, во дворе чтобы было пусто и тихо. На все арки по пять гвардейцев, и пока я не закончу с Ником… Короче, любой, вошедший во двор, может сразу выходить обратно и ждать меня у плахи.
-Слушаюсь, светлейший, - невнятно ответил церемонимейстер, лязгая запорами. - Но если ваши лучезарные супруги не изволят слушать ничтожного раба?..
-Берешь опахало, обламываешь перья, и древком по задницам, по задницам, - со знанием дела порекомендовал император. - И побыстрее!
Уртханг с нескрываемой симпатией посмотрел на императора. Тот перехватил взгляд воина, улыбнулся и подошел поближе.
Теперь, когда они стояли рядом, стало заметно - полководец и правитель очень похожи: один рост, одна стать, только император немного моложе. Но не слишком, года на три-четыре.
-Подождешь, пока разбегутся? - тихо спросил император. - Или очень срочно надо?
-Да нет, подожду, конечно, - так же тихо ответил Уртханг. - То, с чем я пришел - это надолго. На полгода примерно. Можно и подождать.
Церемонимейстер вылетел на террасу, и почти сразу там послышалось возбужденное кудахтанье. За полупрозрачными шторами замелькали согбенные тени. Еще несколько мгновений спустя в шум вплелись девичьи голоса. В них прослеживалось последовательное недовольство всеми действиями всех без исключения мужчин.
Император с интересом прислушивался. Недовольство превратилось в возмущение, потом в криках прорезались истерические нотки, и вдруг раздался откровенный, не траченый смущением визг. Потом еще один. А потом только быстрый топот - и тишина. И через паузу смачно лязгнули решетки ворот.
Император облегченно вздохнул, сорвал с себя тонкую рубаху и с наслаждением швырнул ее в угол. Потом не без труда поднял огромный кувшин и облился по пояс душистой прохладной водой. В полутьме покоев капельки воды заблестели на коже таинственными зеленоватыми искорками.
-Хочешь? - спросил он Уртханга, протягивая изрядно полегчавший кувшин.
-Да нет, - лениво ответил полководец. - Умыться разве что? Плесни на руки, будь другом.
-Ну да, ну да, - с удовольствием согласился император, щедро наполняя подставленную горсть, - гордые мы очень и еще выносливые мы очень, так? Мне тут на тебя стукнули, что ты вчера вообще в кольчуге ходил. Было или оболгали?
-Было-то было, - охотно подтвердил Ник, отфыркиваясь и снова подставляя ладони. - Только я вот чего не пойму: в чем тут стук? Кольчуга уставная, для тренировок просто-таки предписана, а Дворцовым Уложением не запрещена… Преступления не вижу, хоть тресни.
Или я вовсе дурак?
-Не учитываешь человеческой фантазии, - счастливо засмеялся император. - Ты на самом деле вовсе не ты, а пустынный табир. Или даже кев-маддаш. Потому что смертному человеку в раскаленном железе плохо, он от этого помирает, а вовсе не носится как угорелый по солнцепеку с умным лицом. А Ника ты в Бетранском походе убил и, наверно, съел, а теперь меня схрявать примеряешься, понял?
-Понял, - серьезно сказал Ник. - Дураки у тебя придворные. Табир не может съесть повелителя рек, венчанного камнем Воды. А кев-маддаш не любит железа. Ему в кольчуге было бы очень кисло бегать. Даже хуже, чем простому смертному.
-Не-а, они у меня не дураки, - не менее серьезно сказал император. - Неграмотные - это да, это есть. Неграмотные, но умные. Особенно насчет вовремя стукнуть. Ладно. Говори, Ник. Что стряслось?
Ник печально посмотрел на императора.
-Я ухожу, Джави. Я пришел получить отставку и проститься.
Император аккуратно поставил кувшин на пол и помолчал.
-Как - уходишь? Куда?
-Ты помнишь мою присягу? Присягу Неподкупных?
-Помню, что ты приносил именно ее, - медленно сказал император.
-Там сказано «до тех дней, когда высший долг не призовет меня. В те дни я оставлю тебя, чтобы выполнить долг.» Дни настали, Джави, мне пора в путь. Прими у меня последний доклад.
Император молчал, опустив голову. Потом сказал:
-А если я не хочу отпускать тебя?
-Формально ты не вправе меня останавливать, Джави, - невесело сказал Ник. - Ты ведь скрепил мою присягу своим императорским словом. Разве что силой сможешь задержать?..
-Силу против тебя я применять не стану, - ясным шепотом сказал император. - Но… ты объяснишь мне, что случилось? Почему это вдруг не будет осени?
-Для этого и пришел, - Ник опустился на ворох подушек и устало вытянул ноги. - Да, забыл сказать: свой отряд я забираю с собой. Тех, кто тоже принес присягу Неподкупных.
-Ты меня совсем беззащитным бросаешь? - император попытался усмехнуться. Усмешка получилась кривая и растерянная.
-Ну, не совсем, - Ник вздохнул. - Гвардия при тебе, и ротонские наемники на месте… хотя я на твоем месте наемников бы распустил, и побыстрее. Когда начнутся волнения, наемников будет трудно сдержать и почти невозможно использовать.
-Какие волнения? - голос императора звучал еще твердо, но это была последняя твердыня повелителя. В глазах его уже читалась одолевающая недоумение детская обида. - Давай с самого начала, ладно?
-Да что там, - Ник махнул рукой. - Тут и рассказывать-то нечего. Скоро будет Рассвет, где-то через полгода, насколько я могу судить. А до Заката и вовсе осталось всего пара месяцев. Может быть, три месяца еще есть, а может, и того не выпадет. Так что, сам понимаешь, какая уж тут осень… лето может не закончиться. Зато можешь гордиться - ты последний правитель Серебряной Конфедерации. Только чем тут гордиться, если по правде - не знаю… Я бы, наверное, отдал корону Гедемаху Хигонскому - пусть потешится властью. А сам напоследок потешился бы настоящей свободой.
-Подожди, - робко попросил император, - ты мне вот что объясни: сам-то ты куда собрался? Тешиться свободой?
-Нет, - сухо сказал Уртханг, - мне свобода не положена. Я иду на восток. Встречать Рассвет.