Интересный собеседник, думал Саркис, жалко, что он не вЛицее.
Потом мысли его пошли в другом направлении, и он вспомнил ночнойразговор
на кухне. Странно назвал их ночной гость. Вот Уля. Мать у него крестьянка.
У Петро родители вбольницеработают.Чтожеимелввидубородатый
человек?
Асфальтовые пятна тянулись вдоль останков поваленной ограды.Мрачная
громада университета медленноросла.Саркисзнал,чтодлинноездание
должно бытьнедалекоотполуразрушенногоколосса.Всюдорогуонне
сомневался, что найдет книги своего отца, пусть даже раскисшие в прах.Но
сейчас вдруг подумал, что здание могло рухнуть и даже праханеосталось.
Правда, само путешествие -хорошаябольшаяисториянадолгиевечера.
Только обидно, если все рухнуло!
Но когда они продрались сквозь кусты, Саркис увидел, что уголздания
устоял, хотя целых стекол не осталось, а многие плиты упали.
Перед входом трава утоптана, и почтиникакогомусора.Всехорошо,
если бы не патрульная платформауколоннпередщитами,перекрывающими
вход.
Один из патрульных спал в кресле, а второй ласково посмотрел наних,
сказав:
- Ну вот, погуляли, пора и обратно. Ваши обыскались...
И добавил негромко в спикер: "Забирайте киндеров, сами пришли".
Саркис опустил голову. Сейчас за ними прилетитлицейскаяплатформа.
Книги его отца здесь рядом. Может, подойти кпатрульному,взятьегоза
рукав, пошмыгать носом и объяснить, что они никому не мешаютивредаот
них нет? Он поднял голову и увидел пустой и равнодушный взглядсмертельно
усталого человека.
Лучше он еще раз вернется сюда. Один.
Патрульный скользнул глазами по одинаковым синим курткам с лицейскими
треугольными нашивками и молча посмотрел на Ксению. Она достала из кармана
пластиковый квадратик с фотографией и протянулапатрульному.Тотмахнул
рукой, и она спрятала квадратик.
Только сейчас Саркис заметил, что Виктора рядом с ними нет.
Петро завертел головой, хотел что-то спросить, но Уля мигнул ему.
- До свидания, - сказала Ксения. - Приходите в гости.
Чмокнула в лбы всех троих и скрылась в зарослях.
Патрульный в кресле раскрыл глаза и сказал: "Деду приветпередавай".
Потом достал изящикаподсиденьямижелтыекоробки,оторвалклапаны
разогрева и сунул ребятам в руки.
Саркис медленно тянул горячее сладкое молоко. Глаза его были закрыты,
он боялся, что если будет долго смотреть на серые стеныдома,гдележат
книги, то может заплакать. Все-таки обидно.
Уля, наоборот, крутил головойвовсестороны,разглядывалтемные
полосы пустых окон, кое-где уцелевших на оплывшей громадинеуниверситета,
загляделся на остов здания потусторонуасфальтовыхторосов-между
этажами переплетались толстые и тонкие трубы, видны были останки больших и
сложных машин.
Через несколько минут над головами повисла двухвинтоваяплатформас
синим лицейским треугольником наднище.
Через несколько минут над головами повисла двухвинтоваяплатформас
синим лицейским треугольником наднище.Машинасела,прозрачнаякрыша
отъехала в сторону, на траву выскочили двое сычей и... Бухан!
- Приветик! - сказал Бухан. - Что же вы, дурики, файл незатерли?Я
сразу высчитал, куда вы ткнетесь. Вся трасса на плане.
- Ах ты дерьмо сушеное, - сказал Петро и взял Бухана заворотник,-
дятел поганый, я тебя...
- Ну, килек, спокойно, - вмешался один из старшеклассников,-выи
так герои, столько никто не проходил. Давайте в машину!
Петро отпустил Бухана, а тот, сморщив лицо от зависти, отвернулся.
- Не полечу я с ним, - сказал Петро. - Я ему уши оторву.
- А я из ушей заплатки на штаны сделаю, - добавил Уля.
- Серьезные ребята, - засмеялся патрульный, угостивший их молоком.-
Вот что, давайте я этих молодцев подброшу, а то передерутся!
Он взял за плечиПетраиУлюиподтолкнулкплатформе.Второй
патрульный уже сидел на вертушке. Сквозь пластиккорпусаСаркисувидел,
как Уля составил из пальцев"роги"ипошевелилиминаБухана.Петро
беззвучно засмеялся, махнул рукой, апотоммашинараскрылавинтыис
фырчанием ушла вверх.
- Ну, пошли, - сказал сыч, и тут Саркис узнал в нем неприятноготипа
из компании Богдана.
Сыч с интересом посмотрел на здание, оценивающеглянулнаСаркиса,
снова на здание, прищурился. Все этонепонравилосьСаркису.Еслисыч
догадался о его тайне, тогда надо уходить сегодня ночью. А дверь?
Саркис обреченно двинулсякплатформе.Вдругизкустоввыскочил
Виктор и с криком "я с вами" забрался на платформу.
Бухан шарахнулся в угол, а сычи уставились на него, не понимая, кто к
ним залез и откуда.
Саркис перебрался через борт и сел рядом с Виктором.
Угрюмый неприятный сыч проворчал что-то насчетпатрулей,новторой
пожал плечами и захлопнул кузов. Платформасняласьсместаимедленно
поднялась над площадкой. Сычи не торопились, все-таки дежурнымнекаждый
день удается полетать. Бухан прилип носом к борту и разглядывалглыбистую
махину университета. Пару раз он обернулся, злорадно ухмыляясь.
- Плохо? - тихо спросил Виктор.
- Очень плохо, - грустно ответил Саркис.
К своему ужасу Саркис вдруг обнаружил, что из глаззакапало.Виктор
внимательно посмотрел на него и почесал в затылке. Потом снова потянулся к
своему затылку, а через секунду вдруг прыгнул и повис на плечах угрюмого.
Второй сыч развернул к ним кресло-вертушку.
- Вы что... - начал он и поперхнулся.
Виктор обхватил ногами угрюмого, одной рукойвцепилсявволосы,а
второй прижал кегогорлусветлуюполоску.Угрюмыйотнеожиданности
замычал, но не мог вымолвить ни слова, а Бухан, увидевнож,забилсяпод
сиденье.