А когда надоест, иди в новую ходку...
- Давненько тебя не видел, - прогудел Дьякон, развалившись вкресле.
- Поговаривали, что ты к бобику сходил.
- Кто это поговаривал, - сердито осведомился Виктор, - с тогосвета,
что ли, почта была?
Дьякон хохотнул и откинул большую голову наспинкукресла.Густые,
длинные, с проседью волосы раскинулись по плечам. Черная, наглухо, дошеи
застегнутая длиннополая одежда не скрывала чудовищных бицепсов, амогучие
лапы могли согнуть и не раз сгибали в кольцо метательную спицу изтитана.
Виктор несколько раз встречал его на московских флэтах,ивсегдаДьякон
был при большом кресте, висевшем на груди. Толстая цепьхорошоначищена,
крест тоже блестит.
Крест был скорее похож на четырехлучевую звезду, чем направославный
или католический. Виктор знал, что к духовенству Дьякон не имел отношения,
хотя на кличку отзывался охотно иобидыневыказывал,иначе,конечно,
перестали бы так звать.
Виктор присел к столу, взял рассеяннобанкупива,вскрыл,глотнул
раз, два и не заметил, как выкушал три банки под веселое гудениеДьякона.
Тот рассказывал последние сплетни, выдал сногсшибательную новость - пришел
гонец аж из Владивостока, и не просто гонец, а баба! Такого еще не видали,
и на памяти ни у кого нет. Геннадий, ну,тыегознаешь,изновеньких,
начал кричать про традиции, что если так дело пойдет, скоро грудныебудут
ходить.
- Это потомукакновичок,-сказалВиктор,вызываядиспетчера.
Диспетчер несколько секунд смотрел молча, как бы припоминая, потом покачал
головой и пробормотал что-то вроде "вот кстати".
С гостевым домом уладилось мгновенно. Пропуск на двоих тут жевыполз
из щели распечатки. Обязательныерасспросыосамочувствии,здоровьеи
прочих важных предметах диспетчер вдруг оборвал наполусловеипопросил
срочно зайти в центральную контору,несейчас,конечно,нохорошобы
завтра днем. Странно! Обычно так непросят.Намекают,ходятвокругда
около, а тут чуть ли не приказ! Кто может приказать гонцу?Никто.Виктор
хотел было отключить экран, чтоб дежурный несколько пришел вчувство,но
передумал.Заполгодамногоемоглоизмениться,вон,женщины-гонцы
появились...
После разговора с диспетчером Виктор поднялся.
- Уходишь? - спросил удивленно Дьякон. - Я думал, посидим, поболтаем.
Ну и то верно, может, придет кто. И я потихоньку отвалю. Пошли, провожу.
Оставив ключ в кармане плаща, они выключилисвет,краснаяточкау
двери несколько раз мигнула и погасла - флэт на контроле. Виктормедленно
спускался по лестнице и недоумевал. Нет, определенно что-топроизошлоза
время егоотсутствия.Чтобыгонцывыходилинаулицувместе...Так,
глядишь, Дьякон его и в гости пригласит!
Виктор вдруг обнаружил, что эта мысль неприятных эмоцийневызвала.
Раньше бы он с холодной улыбкой извинился иисчез,дистанциюондержал
строго, от людей всегда ждал неприятностей и уходил, как мог.
Отлюдейи
от неприятностей. Но саратовские похождения изменили его.Вотговорилс
Дьяконом, и не было в нем готовности в любой момент встать ираствориться
в душной московской ночи. Он даже испытал мгновенный соблазн рассказатьо
подвигах дружины, о Сармате, но передумал. Насильно гонцанедержат:не
хочешь или не можешь, предупреди диспетчера, что сошел,ипривет.Никто
кислого слова не скажет. Да и не собирается он сходить. Там,вСаратове,
просто отодвинул на третий, четвертый план, но сейчас вдруг высокозапели
трубы, захотелось взять новую ходкуи-вперед,напроломивобход,
превращая каждый километр в победу тела и духа.
Потом он вспомнил Месропа и улыбнулся в темноте. Они уже подходилик
харчевне, и Виктор сказал, что у него здесь встреча.Дьяконсклонилсяк
низкому, почти у самого асфальта, окну и озабоченно сказал:
- Тут опять месиловка!
В окне метались тени, а потом цветное непрозрачное стекло треснуло.
Виктор ругнул себя за то, что не взял оружия. С патрульными, конечно,
шутки плохи, но без хорошего ствола илинайфавгородеделатьнечего.
Месропа, наверно, сейчас в капусту шинкуют...
Он распахнул ногой дверь,пригнулся.Надголовойпролетелонечто
тяжелое, деревянное и ударило Дьякона по колену.
- У-е! - взревел Дьякон.
В следующий миг Виктора внесло в харчевню, аДьякон,ворвавшисьза
ним, вскочил на стол и страшным голосом возопил:
- Ноги поотрываю, протобестии!
Хозяин был привязан к стойке вниз головой, с порезов на руках стекала
кровь, и бледное безжизненное лицо почти касалось черной лужи.
Месропа подвесили за ноги к колесу, висевшемунаржавыхцепяхпод
потолком. Судя по брани, которую он изрыгал, лупилыещененачалисвой
страшный хоровод.Дюжинаполуголых,тяжелодышавшихмужчиниженщин
щетинились на Виктора и Дьякона длинными тесаками.
Они зашипели, заскрежетали зубами исталимедленноокружать.Один
бросился на Виктора, но, получив ногой в живот, отлетел в угол и заскулил.
Стая завыла жуткими голосами, Виктор понял, что сейчас все сразу кинутся -
конец, не отбиться, даже если выхватит у кого лезвие.
- Вот вы как, - снова закричал Дьякон, - без покаяния сдохнете, сучьи
потроха!
На миг лупилы замерли и повернули головы к Дьякону. Викторухватился
за ножку стула, но тут Дьякон вдруг сорвал с цепикреститотраспался
веером на десяток тонких вертушек. Когда первая вертушка врезалась в горло
вожаку, последняя уже была ввоздухе,итолстощекаябабищанеуспела
поднять тесак, как ей снесло два пальца.
Добить уцелевших было делом минуты. А потом подвешенный Месропначал
блевать с высоты.
- Ужасно, - сказал он, отдышавшись,послетогокакегоосторожно
сняли, - конечно, это бойня, но и они не люди... Волки!
- Лупилы, - сказал, как плюнул, Дьякон,обтервертушки,собралих
вместе и повесил на цепь.