Они оттащили тела к стене. Виктор подошел к хозяину, глянул и не стал
трогать. Дьякон хотел вызвать патруль, но экран был разбит.
- Вокзал рядом, - сказал Виктор, -толькомненеохотавязатьсяс
патрулем.
- Ладно, - кивнул Дьякон, - ты иди, а я тут присмотрю...
Месроп пришел в себя и, трясясь как от озноба, заявил,чтовгробу
видал Москву с такими шуточками, и что будь здесь дружина - вся эта погань
разбежится по лесам. Схватил Дьякона зарукавипотребовал,чтобытот
немедленно двигал отсюда в Саратов, а тут вообще жить нельзя...
Дьякон отцепил от себя Месропа и недоуменно глянул на Виктора. Виктор
сделал успокаивающий жест ладонью и со словами "нам пора" вытолкал Месропа
за порог.
На улице капал мелкий дождь, беззвучно пыхали зарницы.
1
В номере Месроп повеселел. Ругнул было Москву, но тутВикторсказал
ему, что и в Саратове лупилы не лучше, просто ему, Месропу, надо бы почаще
выезжать на облавы, а то стратегов много, а ручками работать некому.
Месроп поворчал, огрызнулся, потом махнул рукой и пошел в ванную.Их
поместили в хорошем трехкомнатном номере, правда, это стоило Виктору чона,
вложенного в согнутый пополам пропуск.
Минут через десять Месроп вышел красный, чистый и благодушный. Старую
одежду выбросил, новая как раз ипригодилась.Вкомбинезонеизеленой
пятнистой рубашке он выглядел бы не очень уместносредидорогоймебели,
картин и ковров.
- Ну что, - спросил Месроп, - будем спать?
- Нет, будем есть.
В большом фризере они нашли банку стамбовскимокороком,малиновый
компот, упаковку рокфора, и, к великой радости Виктора дюжину банокпива.
Месроп наотрез отказался от пива и даже немного побледнел.Видать,чуток
перепил в харчевне. Есть тоже не стал.
Виктор отрезал добрый ломоть мяса, ущипнулзеленоймякотисыраи,
прихлебывая пиво, вытянул ноги.
Месроп дремал, уткнувшись подбородком в кулак. Между глоткамиВиктор
посматривал на него и думал, что напарник совсем раскис. Саратовская жизнь
вдруг подернулась легким туманом. Отдохнул,отвлексяотдел,атеперь
снова начнется привычная круговерть. Да, но Ксения... В последнее время он
вспоминал ее все чаще и чаще. Досадовалнасебя,темболеечтоперед
отъездом в Москву у неговродебыпритираласьвтулочкаксимпатичной
брюнетке, сестре дружинника Бориса. Она частенько забегала к брату, воти
познакомились. Дальше мелких поцелуйчиков и легкого обжимаделопокане
шло, и не сердитые взгляды Бориса мешали, а Ксения... С какой быженщиной
он ни говорил, тут же вспоминал ее, сбивался, нес околесицу.Приворожила,
наверно.
- Наелся? - вывел его из раздумий голос Месропа. - Тогда поговорим.
Виктор посмотрел на него. Месроп подобрался, исчезлавялость,глаза
заблестели, а нижнюю губу он чуть выпятил вперед - такимегоможнобыло
видеть над оперативным раскладом: вотоннависаетнадкартой,минута,
другая и - пальцем в то место, откуда ждать очередной каверзы.
- Тогда поговорим.
Виктор посмотрел на него. Месроп подобрался, исчезлавялость,глаза
заблестели, а нижнюю губу он чуть выпятил вперед - такимегоможнобыло
видеть над оперативным раскладом: вотоннависаетнадкартой,минута,
другая и - пальцем в то место, откуда ждать очередной каверзы. А потом уже
Мартын продумывает, кого куда послать, да ругается с Сарматом из-залюдей
- просит сто, а получает десять.
- Надеюсь, понимаешь, - продолжал Месроп, - что главный - ты! Сменя
толку мало. Героические позы не в счет. До Москвы,может,идоползбы,
теряя конечности, но дальше твой ход. Не спеши, продумай все,апотом-
вперед. Без страха...
- И без гипноза, - вставил Виктор. - Гипнотизер из тебя! Я жевыпил,
значит, хрен сработает.
- Да? - удивился Месроп. - Тогда не буду.
Они посмотрели друг на друга изасмеялись.Месропоборвалсмехи
серьезно сказал:
- А ты, юноша, далеко не валенок. Ох повезло, что ты с нами.Незря
Мартын тебя в полководцы назначил.
Виктор хмыкнул. Начались знакомые песни. Сейчас его на подвигибудет
звать.
Но Месроп молча рассматривал свои ладони. Вздохнул, прикрыл глаза.
-Чтожетынеспросил,зачеммыидемв...Ну,куданадо.
Неинтересно?
- Я спрашивал, ты не ответил.
- Да, верно. Это я ошибся, надо было все сразу рассказать.Тольков
Саратове не хотелось, а потом как-то времени не было.
- Зато сейчас есть.
Острый взгляд, кивок на дверь.
Они вышли в коридор. Никого. Ковровая дорожка мягко уходилавдальи
скрывалась за изгибом стены. Гостевой дом стоял почти пустой.Спустившись
на два этажа, онивышливбольшойхолл.Устеклянныхдверейдремал
швейцар, а рядом, на диване,пристроилисьдвоепатрульных.Одинспал,
положив голову на карабин, второй смотрел видео.Звукбылотключен,по
экрану метались, размахивая мечами, не то ниндзя,нетомонахи,кто-то
прыгал, как заводной, споро орудуя при этом боевым веером.
Бар работал. У стойки две девицы в раздутых баллонных штанах оглядели
Виктора и Месропа, но интереса не проявили. Взяв по чашечке кофе и тарелку
с хрустами, они отошли к окну.
Месроп отпил глоток и скривился.
- Отрава! Лучше бы коньяку взяли.
Виктор молча вернулся к стойке, выгреб изкарманаворохбумажеки
показал на бутылкуармянского.Барменироничноподнялбровьиначал
складывать бумажку к бумажке. Закончив,пододвинулстопкукВикторуи
заявил, что здесь в лучшем случае на полрюмки. Может предложить водку или,
если туго с деньгами, бесплатное пиво.
Не отвечая, Виктор сгреб бумажки и аккуратно опустилихвмусорный
стояк. Девицы оживились. А когда он достал чон и кинулнаприлавок,они
расплылись вобещающихвсеулыбках.Бутылкабыламгновеннооткрыта,
невесть откуда появился серебряный поднос с двумя тонкого стекла бокалами,
и бармен сам отнес его к столику.