Началавотсо
спасательного судна.Атам...-Онаприщурилась,заметнеестали
морщинки у глаз. - А там посмотрим...
x x x
Каравеллы "Пинта" и "Ниньо" отчаянно боролись со свирепымштормом,
когда сверхъестественным видениемкнимприблизилсяфантастический
корабль. Он походил на остров на сваях, приподнятый над водой так, что
штормовые волны свободно прокатывались под его днищем. А надостровом
возвышались мачты "Санта Марии", дрейфующей во внутреннем водоеме.
С "СантаМарии"просигналилифлажками,чтотамкипитработа:
заделываются рассевшиеся борта, ликвидируется течь - ичтокаравелла
скоро присоединится к остальным судам флотилии.
Александр Казанцев. Взрыв
---------------------------------------------------------------
Из коллекции Вадима Еpшова
http://www.chat.ru/~vgershov
---------------------------------------------------------------
Рассказ-гипотеза
Картина далекого детства навсегда осталась в моей памяти. Высокие холмы
обрываются к воде, как будтосрезанныегигантскимножом.Широкаярека
делает крутой поворот. Берега - дикие, каменистые, угрюмые. Сразу заними
- вековая тайга.
Наша лодка поднимается по Верхней Тунгуске, как здесь зовут Ангару.На
перекатах только я да рулевой остаемся в лодке. Все остальные, в том числе
и отец, тянут бечеву. Сейчас перекат позади, ивсесидятнавеслах.Я
устроился на носу ичувствуюсебякапитаном.Этогребнаягалера.Мы
отважные корсары и идем открывать новые земли за океаном. Эй, ктотамна
марсе? Что за остров на горизонте? Плавучий остров? Свистать всех наверх!
Плоты один за другим показываютсяиз-затемной,закрывающейполнеба
скалы. Слышится блеяние.
Капитану понятно все. Это проклятыерабовладельцыограбилитуземцев,
погрузили на плавучий остров их скот, далеко в трюмы спрятали закованных в
цепи невольников. Японимаю,чтоименносейчаснасждетблагородный
морской подвиг. Смелее, корсары, вперед!
Тихое-тихое утро. Небо безоблачно. Где-то далеко глухо урчит пройденный
вчера перекат.
Я проклинаю всплески от наших весел. Ненавистныерабовладельцыничего
не должны заметить. Галера быстро приближается к плавучемуострову.Ясно
видны овцы и избушка на переднемплоту.Ноя-тознаю,чтоэторубка
рабовладельца-капитана. Вот он,бородатый,всинейрубахе,выходити
смотрит на небо. Потягивается, чешет спину, потом зевает и крестит рот.
Тише, гребцы! Мы должны подойти к противнику незаметно и сразу ринуться
на абордаж. Где-то слева шуршит белка на лиственнице. Если он оглянется...
Тихо-тихо. Еле слышны всплески от весел.
И вдруг страшный удар. Я втягиваю голову в плечи. Я плачу,язабыло
корсарах. Плотовщик от неожиданности падает на колени. Рот у негооткрыт.
Овцы блеют, шарахаются к самой воде. И тут второй удар, более страшный.
Если он оглянется...
Тихо-тихо. Еле слышны всплески от весел.
И вдруг страшный удар. Я втягиваю голову в плечи. Я плачу,язабыло
корсарах. Плотовщик от неожиданности падает на колени. Рот у негооткрыт.
Овцы блеют, шарахаются к самой воде. И тут второй удар, более страшный.В
избушке порывисто открывается дверь, нониктонепоказываетсяизнее.
Слева, за тайгой, что-то сверкает, споря с солнцем.
-Держись! - еле доносится до меня голос отца.
Воздух -густой, тяжелый - толчком обрушивается на меня.Яхватаюсь
за борт, кричу. Мне вторит испуганное, исступленное блеяние овец.
Я вижу, как овцы одназадругойпадаютвводу,словноихкто-то
гигантской ладонью сметает с плота. По реке идет высокийвал.Вижу,как
переламывается пустой уже плот. Бревнаеговстаютторчком.Нашулодку
подбрасывает, словно на перекате. Язахлебываюсьиловлюртомвоздух.
Разжимаются пальцы, и, весь мокрый, я скатываюсь на дно. Там вода и пахнет
рыбой. И сразу становится тихо-тихо...
Далекоевоспоминание,страницаиздетскогодневника.Вотона,
затрепанная коричневая тетрадка,помеченная1908годом.Вэтомгоду,
тридцать восемь лет назад, в двухстах пятидесяти километрах от места,где
сметены были в воду овцы с плотов,втайгуупалстрашныйметеорит,о
котором так много писали и рассказывали в Сибири.
Зачемпонадобиласьмнестараятетрадка?Почемузаваленмойстол
статьями и книгами о Тунгусском метеорите?
Полный полемического задора и дискуссионной злости, беру я лист бумаги.
Да, я готов спорить!
Рассказ, пожалуй, лучше всего начать с того часа, когда утром 3апреля
1945 года ко мне в редакцию журнала вошлидвачеловека.Каждыйизних
положил на мой стол по объемистому конверту.
Тот, что поставил на пол большой чемодан,былгигантскогороста.Он
сильно сутулился; казалось, будто он что-то рассматривал на полу.Унего
были крупные, словно рубленыечертылицаисросшиесялохматыеброви,
из-под которых мечтательно смотрели светло-голубые глаза.
Его спутник сидел на стуле прямо, не касаясьспинки.Онбылстроен,
чуть узок в плечах. Роговые очки придавали .егонемногоскуластомулицу
выражение учености.
-В-в-вашему журналу,-началгигант,заикаясьнабукве"в",-
несомненно, интересеннаучныйспор,которыйбудетразрешенвовремя
этнографической экспедиции Академии наук в район Подкаменной Тунгуски.
-Еслинаучнымспоромможноназватьутверждениеиотрицание
бессмыслицы, - едко заметил человек в очках.
-Я просил бы в-в-вас, -- свирепо обернулся к нему первыйпосетитель,
- не прерывать меня. В-в-вот два конверта, - он уже говорил сомной,как
бы не замечая своего противника, - здесь изложены две гипотезыпоповоду
странной этнографической загадки.
-Не познакомите ли вы меня с сутью спора? - попросил я.